Новинский рассмеялся и стал готовить сеть из лиан для удобной переноски самодельных фляжек. Девушки тем временем принялись переливать еще горячую воду в кокосы. Они заполняли их доверху и ставили в небольшую яму рядом друг с другом, аккуратно, бок к боку, чтобы не пролить ни капли живительной влаги. Когда мешок был готов, Новинский закупорил отверстия фляг пробками, выструганными Алексеем из веток, и, проверив сеть на прочность, поставил их туда. Он ловко и крепко стянул горловину, обвязал ее сверху на манер дорожного мешка и осторожно поставил на землю. Первая партия воды к переноске была готова. Катрина, наблюдавшая за его уверенными действиями, восхищенно произнесла:
– Да уж, с вами не пропадешь, Михаил Арсеньевич!
Девушка разглядела на его лице самодовольную ухмылку, хотела было что-то съязвить на этот счет, но ее отвлекла Эмилия.
– Я что-то чувствую! – воскликнула она, задела палкой камень с кипящей в нем водой, чуть не опрокинула его на себя, но даже не подумала испугаться. – Кажется, сила возвращается.
– Отлично! Вернемся на пляж, и попробуешь еще раз создать Зеркало, – обрадовался Алексей, попытался приободрить ее и слегка приобнять.
Эмилия вытянула руки перед собой, желая попрактиковаться на флягах и остудить в них воду, но не смогла выдавить из себя не единой снежинки. Разозлилась, скинула руку Алексея со свой талии и взглянула на него с неприязнью.
– Я знаю, почему у меня ничего не выходит, – вырвалось у нее. – Это ты согреваешь меня.
– Быть такого не может, – не согласился Алексей, но потом подумал и добавил: – Но если и так… что ты предлагаешь мне делать?
– Просто держись от меня подальше! – слишком резко ответила девушка, и Алексей тут же вспыхнул.
Причем в прямом смысле слова. Гнев вызвал в нем силу, и он еле успел сдержать ее, чтобы не спалить пол-леса. Михаил, предупреждая очередную перепалку или даже катастрофу, решил-таки вмешаться в разговор:
– Эмилия, церберы видели, что с нами произошло. Они расскажут Томасу. Уверен, пару дней твой сын с легкостью сможет прожить и без тебя.
Эмилия, напуганная неуправляемой силой Алексея, проигнорировала эти жесткие слова. А Пешехонов, который уже пришел в себя, фыркнул и укоряюще взглянул на майора. Снова прозвучала фраза «твой сын», которая с самого начала его раздражала. Михаил в сторону друга даже не посмотрел. Он продолжал беспокоиться о другом.