Как помню я прелестный кавардак
Твоих вещей, твоих имен и знаков,
И робких писем движущийся атом,
И ветром твой штурмуемый чердак,
Еще живет и трепет слабых губ
От тесноты и выси узкой пчельни,
В зрачке свечи метнувшийся испуг
И мед беседы медленной вечери,
Где пятипалым тлеющим листом
Светились сквозь огонь твои ладони,
Сердец неукротимых дальний гром
Сводил нам горло, как от смертной боли.
Все жесты предугаданы, как звук,
И мысли, не проросшие словами,
Прочитаны в полуизгибах губ,
Повторены с осенними дождями.
Но, как алыча, кисел алчный миг,
Когда сбылись – все до одной приметы,
И ласточкой прощания проник
Луч утренний, к тебе в окно продетый.
Застыв вполоборота у двери –
Шаг или два в небудущность с тобою,
Возьму, как дар у стаявшей зимы,
Лишь этот вечер с терпким вкусом хвои.