– Эрелимов? – удивился он такой просьбе своей дочери. – Зачем же всех, дочь моя? Я дам тебе в распоряжение одного, но лучшего – Табриса. А отправлять его в Тир-Харот или нет, решать тебе.
– Благодарю Вас, батюшка, – она поклонилась отцу и вышла вон, оставив после себя шлейф ароматов.
– Ох, молодость… – Вирион, улыбаясь, остался ждать своего редкого сна в одиночестве покоев, продолжая что-то бубнить себе под нос в полудрёме.
Лилит торопливыми шагами сбежала вниз по кручёной лестнице в казармы эрелимов. Её сердечный трепет не ждёт отсрочек, и она несётся мимо ненужных дверей и поворотов. Навстречу попадаются незнакомые лорды, вассалы и слуги. Они приветствуют её, но Лилит видит лишь скопившиеся слёзы тревоги, и никого из них она не порадовала своим вниманием. Наконец-то, ворвавшись в казармы, Лилит захлопнула за собой дверь и прижалась спиной, словно спасаясь от погони.
– Госпожа, что с Вами? – трое эрелимов, находившихся в это время здесь, тут же вскочили, как только она вбежала с заплаканным лицом. В их руках блеснули полуторные мечи, что тут же ринулись к ней. Полураздетые, в кожаных килтах и сапогах, эрелимы окружили её и отстранили от двери, прикрывая собой.
– Я ищу Табриса, – её голос волнительно дрожит, а глаза блестят от слёз.
– Он перед Вами, Госпожа, – один из них тут же опустил меч и склонил голову. Высокий, крепкий эрелим стоит перед ней, его чёрные волосы затянуты плетёной удавкой. По скуластому лицу бегает нервное напряжение, хотя он абсолютно спокоен. Сведённые густые брови хмурят лоб и прикрывают чёрные как ночь выразительные глаза. Почувствовав своё преимущество перед молодой леди, он внезапно преклонил колено, да так неожиданно, что Лилит вздрогнула.
– Встань, эрелим, – её голос от лёгкого испуга изменился и стал твёрже. Тот выпрямился во всём своём величии перед юной госпожой, перекрыв свет от лампад. – Батюшка мой дал тебя в моё распоряжение, – эрелим склонил голову в знак безоговорочного подчинения и продолжил слушать, – но не для охраны моей, а для охраны сердечного друга моего Люциана из Твердыни Адма, сына Фермилорда, – на её серьёзном лице вновь появился лёгкий румянец, и послышался трепет в голосе. – Два дня назад он отправился в Тир-Харот к орочьим чертогам, – Лилит опустила взгляд, чтобы эрелимы не видели слёз, но и без этого ему всё понятно. – Прошу тебя, эрелим… – она резко перешла с приказного тона на умоляющий, – сохрани ему жизнь.