Вдруг где-то в стороне один мертвец выронил оружие сам по себе и продолжил стоять, но это привлекло внимание всех. Шумно оно рухнуло на землю, но сам мертвец будто продолжал смотреть в пустоту. Следом выронил оружие ещё один и сразу ещё, как волна пошло внезапное разоружение мертвецов.
– Они сдаются? – Табрис отступил от фронта бойни.
– Сомневаюсь, друг мой, – Люциан устремил взгляд за мёртвую изгородь. Своим синим светом глаз там он заметил подозрительную тень, что, как облако, неосязаемо, но из неё чувствуется чужой взгляд в ответ. – Там кто-то есть. – Он вытянул пернач и указал сквозь стену мертвецов, что безоружно теперь перегородили путь.
– Я никого не вижу, Люциан, – Табрис всмотрелся в лес – и ничего, там ему видны только сухие деревья с мертвецами.
– Достаточно того, что его вижу я, – Люциан направился напролом к этой тени, но мертвецы тут же разом посмотрели на него, и тот остановился. – Он тоже видит нас…
– Зачем они тогда бросили оружие? – Табрис расслабленно вскинул руками, будто обиделся на них.
– Не знаю, зачем, но знаю, что нам нужно добраться до него, – Люциан сжал рукоять с хрустом кожаной оплётки. – Правда теперь это будет гораздо сложнее…
– То есть, всё это время они позволяли истреблять себя, а теперь, когда их осталось половина, они решили дать отпор?
– Почти, – усмехнулся Люциан, а в глазах напряжение. – Думаю, это был отвлекающий момент перед основным ударом, – он оглянулся на Табриса и следом на юного орка. – Временить нельзя, туман возвращается…
– Чувствую, – Стригой прорычал позади. – Среди всей этой вони мертвечины влажность в воздухе, чувствую, растёт…
– А чувствуешь ли ты, кто там за нами наблюдает? – Люциан ещё раз махнул оружием в глубь леса.
– Нет, – потирая нос, ответил тот. – Трупная вонь все запахи перебивает…
– Ты нас сюда завёл? – Табрис вновь поднял гладиус и выровнял его по горизонту, а щит установил в защитную стойку.
– Завёл и я не горжусь этим, – ответил тот, продолжая потирать нос. Возможно, из-за трупной вони, ведь орки ближе к животным, и обоняние у них острее.
– Сейчас ты можешь искупить свою вину, – Табрис посмотрел на Люциана, поравнявшись с ним.
– И как же, я на всё согласен, – глаза Стригоя вспыхнули лютой радостью, он искренне был готов искупить свою вину.
– Тянуть нельзя, или мы сейчас, или нас в тумане сразу. Я первым натиском пойду на них, а ты… – Табрис кивнул на Люциана, – швырни юнца так сильно, чтоб долетел до этой тени.