– Какой номер? – спросил водитель.
– Пятьдесят три, – ответил Эдвард, уже заметив родной дом.
Господи, как же он не хотел переступать его порог.
Но делать было уже нечего. Эдвард расплатился с таксистом, забрал сумку и двинулся к крыльцу. Только он ступил на первую из трех ступенек, как входная дверь открылась, и навстречу сыну вышла сияющая улыбкой Моника Эспер.
– Эдвард, дорогой мой, – приветствовала она молодого человека и раскинула руки для объятий.
– Здравствуй, мама, – стараясь выглядеть как можно более счастливым, Эдвард обнял мать и поцеловал ее в обе щеки.
– Эта та рубашка, которую я отослала тебе месяц назад? – Моника погладила сына по плечам и поправила воротник рубашки из темно-синего шелка.
– Да, мама, та самая. Она мне очень нравится.
– Милый, как же мы соскучились, – вдохновенно произнесла мать, с нежностью заглядывая в глаза сына.
– Я тоже скучал, – ответил Эдвард и вновь обнял Монику, продолжая судорожно клеить улыбку на лицо. – Как там папа? Как он себя чувствует?
– Нормально, дорогой, у нас все нормально. Ну ладно, хватит объятий, пока я не заплакала, и хватит стоять на пороге. Ты, наверное, голоден? – Моника освободилась из объятий сына и повела его в гостиную, куда в то же время спустился Клод Эспер.
Приветствие с отцом было менее официальным – Клод в отличие от Моники не постеснялся пролить слезу, обнимая отпрыска.
– Ну ты чего это придумал? – впервые Эдвард улыбнулся искренне и с нежной фамильярностью хлопнул отца по щеке. – Старик, ты совсем расклеился.
– Это я так, все в порядке… – отвечал Клод и закашлялся, чтобы скрыть свою сентиментальность. – Давно не виделись ведь…
«Ну да, в порядке» – подумал Эдвард, пристально глядя в лицо отца.
Пока старший и младший Эсперы обменивались любезностями и вели шаткий диалог из тех, которые сопровождают подобные встречи, Моника суетилась с приготовлениями к ужину вокруг накрытого в гостиной стола. Было видно, что мать счастлива – это читалось и в ее лице, и в порывистых движениях, некоторые из которых были совершенно ненужными. Однако же каждый раз, когда ее взгляд останавливался на Эдварде, на какую-то долю секунды она замирала и словно вся погружалась в наблюдение, будто пыталась проникнуть в самую его душу.
– Эдди, почему ты не предупредил нас заранее, что приедешь сегодня? Мы ведь ждали тебя завтра.