Эстетика Возрождения впитала достижения классической формы греческой пластики, архитектуры и традицию поиска духовных ценностей Средних веков. Это то, что было взято в наследство из прошлого. В то же время настоящее было отмечено развёртыванием возможностей человека, его способностей в изменении мира. Всё это было переплавлено в творчестве Микеланджело, Леонардо да Винчи, Рубенса, Тициана, а позднее – художников Испании, Голландии, Англии, Франции. Духовное и телесное как бы снова соединились.
Литература Возрождения восприняла мир человека как внутренне сложный и неоднозначный. Шпенглер пытался воспроизвести состояние души художника, писателя: рядом совершалась бесконечная работа над понятиями, которые расщепляли всё тоньше и тоньше, чтобы докопаться до великого «почему», и звучал под конец всеобщий вопль о благодати не магической, которая сходила как субстанция, но фаустовской, которая освобождала волю.
Возмочь быть свободной – вот в конечной глубине тот единственный дар, который вымаливала у неба фаустовская душа.
В фаустовском покаянии заложена идея личности. Ренессанс придал ей блистательную и плотскую форму, в которой любой мог сразу её заметить. Но родилась она вместе с готикой; она составляет интимнейшее достояние последней; она тождественна готическому духу. Ибо такое покаяние каждый совершает за себя одного. Он один может испытывать свою совесть. Он один покаянно предстоит бесконечности; он один обязан в исповеди понять своё личное прошлое и облечь его в слова. Скрупулёзное исследование собственного прошедшего есть в то же время самое раннее проявление и великая школа исторического духа фаустовского человека. Нет другой культуры, в рамках которой собственная жизнь – черта за чертой и по обязанности – была бы так важна для живущего, ибо он должен словесно дать во всём отчёт.
Немецкие романтики Гёте, Шиллер связывали природное, нравственное, эстетическое воедино. В образе Гёте, поэта и философа, слились теоретик и художник. Теория Гёте представляла собой самообъяснение. Многочисленные и важные замечания в области искусства составляют часть признаний, названных им самим исповедью. Сутью своего существования он считал стремление к созиданию, которое охватывает всю область поведения человека, определяет все формы деятельности.