– Госпожа, сейчас опять твари попрут? – Лиан потянулся к арбалету за плечом. – Мы пособить можем!
– Спины друг другу прикрывайте! – рявкнула я. – И не суйтесь! Грайн, вас тоже касается!
Когда от ближайшего дома к нам потянулась чёрная шевелящаяся масса, я уже поджидала во всеоружии. Трупоеды, падальщики, кладбищенские плаксы – у шо́рхов десятки названий. И, в отличие от крупной нежити, справиться с ними, как это ни парадоксально, намного труднее. Попробуйте сражаться с постоянно находящейся в движении стаей, когда она, на ходу сжирая трупы убитых, вновь смыкает свои ряды и продолжает наступать.
– Милость Вседержителя! – взвыл Орун. – Нас съедят заживо! Надо бежать!
Он соскочил с повозки и принялся торопливо распрягать одну из лошадей. Я выругалась, но помешать идиоту означало отвлечься от основной угрозы. Шорхи текли полноводной рекой, слаженно заполняя пространство вокруг нас. Их не смущала жидкая грязь – по головам передних взбирались другие, топя своих сородичей в жадном стремлении к цели.
Керу оценил обстановку и перешагнул через повозку так, что Грайн и подползший к парнишке Лиан оказались у него под животом. Авур пригнул голову, открывая мне обзор, и замер. Пришла моя очередь действовать. Трупоедов я не боялась – даже в таких количествах. Веерные заклинания и создавались для подобных случаев. Подпустив падальщиков локтей на двадцать, я начала планомерно уничтожать стаю, стараясь, чтобы разрушающий импульс переходил на следующих за ними и так далее по цепочке.
Дёргание повозки прекратилось – Оруну удалось-таки высвободить лошадь из упряжи. Что он собирался делать после – не представляю: дорога за нами была полностью отрезана полчищами тварей. Очень скоро раздались жуткие вопли живых существ, раздираемых на части, которые заставили Керу вздрогнуть всем огромным телом. У меня не было возможности оглянуться – заклинание требовало концентрации. Сила текла через пальцы, шорхи накатывали волна за волной – чёрные мохнатые тела, шесть лап и зубастая пасть от уха до уха. Глаз у трупоедов не существовало – они находили еду по запаху, и сейчас этой едой являлись мы. Тёплые, свежие, вкусные…
Крики за спиной прекратились. Не хотелось думать почему, как и размышлять о человеческой глупости и трусости. Я жалела лошадь. Бедное послушное животное не заслужило такой смерти. Со злостью выплеснув очередную порцию энергии в шорхов, я поняла, что эти твари – последние. Разрозненные одиночки ещё упрямо пёрли вперёд, но основную массу я испепелила. Добить остальных было делом пяти минут, после чего я устало привалилась к шее Керу и зарылась лицом в мех.