– Праздновать дни рождения очень странно: ты получаешь подарки за то, что медленно приближаешься к смерти, – я широко улыбнулся.
– Цу, у тебя явно сложное детство было, – Ирата снял пиджак.
– Не сложнее твоего.
– Если бы ты был обычным японцем, то за такой ответ, я бы сломал тебе нос.
– Так сломай. Или слабо? Отца моего боишься? А?
– Я?!
– Ты!
– Твоего отца?!
– Моего, – я икнул.
– Думаешь, у меня кишка тонка?
– Тонка.
– У меня? – Ирата поднялся из-за стола.
– Да. Кишка тонка, – я повторил его действие.
– Эй, Ирата и Цу, не стоит. Успокойтесь, – сказал Рэма.
– Так что? Слабо?!
После этих слов, я получил удар в нос и упал на соседний стол. Поднявшись, я ударил Ирату ногой в грудь. Он схватил меня за ногу и откинул на другой стол. Набрав соли в левую руку, я подошёл к нему, Ирата пил сакэ.
– Эй! – я кинул ему соль в глаза. – Как тебе такой вариант? Нравится?
– Гад, – Ирата упал на колени, и тёр глаза.
Со всего размаха, я ударил ему по челюсти ногой. Он упал на пол, все начали собираться вокруг нас. Ирата встал, сплюнув комок алой крови, он хотел сломать мне руку, я вовремя заблокировал его удар. Порвав его рубашку, я нанёс ему два удара по голове. Внезапно, у меня потемнело в глазах, Ирата надел кастет и ударил меня в живот. Я упал на пол, он стал бить меня ногами по почкам. Я закрывал голову руками, но это мало помогало в данной ситуации. Из моего носа и рта текла кровь. Ирата прекратил избивать меня, он повернул меня на спину, и приготовился бить по лицу. Возле моей правой руки лежала пустая бутылка сакэ. Я разбил её о голову Ираты. Он не отключился, как это бывает в фильмах, а наоборот улыбнулся. Все его зубы были в крови. Он ударил меня по лицу и выбил мне два зуба. Отплюнув их, я пырнул его остриём от бутылки. Ирата упал рядом со мной. Кое-как поднявшись из лужи крови, я посмотрел наверх. Надо мной стоял отец.
– Пап, я защищал себя, – после этих слов, я упал без сознания.
Очнувшись в больнице, оказалось, что я не приходил в себя пять дней. Из последних новостей, что рассказал мне Нибори: Ирата жив, он лежит в соседней палате. Так что никакой я не убийца. Покой длился недолго, в палату зашёл мой отец.
– У деда чуть инфаркт не случился. Ты поставил меня в неловкое положение. Одевайся, мы едем домой.