Уже после десяти вечера Кирилл с Аленой стали собираться домой. Мама пыталась уговорить их остаться, ведь с неба срывались первые робкие хлопья снега, но Кирилл не любил спать в чужом месте. Ночевал он всегда только в своём любимом “замке” в Янтарном. Алёна тогда тоже поддержала маму. Зачем ехать в ночь, когда дороги однозначно никто не расчищает. Она канючила, как дитя “ну, давай останемся”, повиснув на руке мужа. Но Кирилл был, как всегда, непреклонен, и они, загрузив багажник мёдом, яйцами, мясом и мамиными пирожками, выехали домой.
Вскоре поднялась сильная метель. Переднее стекло залепило снегом, дворники не успевали его убирать. За окном выл ветер, а бэху кидало по всей дороге. У Алёны внутри всё похолодело от дурного предчувствия. Она поежилась и обхватила живот, не мигая, вглядывалась в буран. Ехать в такую погоду, да ещё и ночью настоящее самоубийство. Дорогу совсем занесло, разделительной линии ни черта не было видно.
Кирилл снова сбросил скорость и погладил её по голове. Глупо пошутил, что будь такие противотуманки, как у их бэхи, в войну на танках у Гитлера он бы Москву захватил. Она криво улыбнулась. Совсем не смешно. С тоской посмотрела на навигатор. Оставалось всего двадцать пять километров.
Господи, помоги нам доехать! Эта мысль была последней. Потому что в следующее мгновение их ослепил свет фар встречной машины. И всё исчезло. Всё закончилось. Жизнь её малыша, её жизнь.
Очнулась она на больничной койке. Одна. Внутри была пустота. Мамины глаза полные слез и хмурое лицо мужа лишь подтвердили печальную догадку Алёны. Она потеряла ребёнка. Тошно. Очень тошно. Видеть никого не хотелось. Хотелось выть, биться о стену, выпрыгнуть из окна или убить Кирилла. Ничего из этого она не сделала. Глаза бессмысленно уставилась в белый потолок. Теперь она ненавидит этот белый цвет. Он, как саван, под которым похоронена её счастливая жизнь. Её душа осталась где-то там на трассе М4. Кирилл с цветами, в своём идеально выглаженном “Армани” стал вдруг чужим. Он был тем, кто повернул руль влево, подставляя её под удар встречного грузовика.
Когда она выписалась и стала вновь общаться с людьми, то любимые подруги пытались как-то оправдать его поступок. Мол, каждый бы так интуитивно сделал. Может, и каждый, но этим каждым не должен был быть оказаться он. Её мужчина не мог рисковать жизнью любимой женщины и ребёнка. Она никогда этого не поймет.