Девушка слегка развернулась, чем вызвала гнев режиссера.
– Катя, ну куда! Куда ты крутишься!
– Ам, – только и ответила девушка, сомкнув губы на довольно крупном члене партнера. Потом соскользнула с него, оставив блестящий след, вернулась обратно к головке и игриво провела языком под уздечкой, приподнялась и самым кончиком языка принялась дразнить нежную плоть.
– Катя, если он кончит, и ты сорвешь съемки, я тебя уволю! На улицу выкину. Ты слышишь, Катя? – орал режиссер, не стесняясь никого вокруг. – Ну, вот видите! Не слушает. Совсем не слушает!
– А по-моему, от лица парня все отлично видно, – ответил я. – Это вам она подставляет попку. Кстати, вы же оценили ее… формат?
– Я? А… Да, Роман, оценил.
Девушка тем временем развернулась еще больше, прогнув спинку так, что звукорежиссер едва не уронил в зону съемки мохнатый микрофон. Наманикюренные ногти прошлись по волосатой груди актера, слегка цепанув соски, что было заметно из-за стона, который вырвался из его рта.
А вот рот Кати работал все активнее. Она успешно заглатывала все глубже, ничуть не стесняясь. Вот что значит профессионал! В комнате помимо нее было еще пятеро мужчин, а она спокойно светила своими дырочками перед ними, ублажая одного единственного.
– Вот бы присоединиться, – прошептал Ильич.
Остальные члены съемочной команды думали то же самое. Я обвел глазами собравшихся и предположил, что можно бы и корпоратив им устроить на новый год. Обсудить с актерами этот вопрос и устроить оргию работникам. Не проституток же им искать, в конце концов.
Девушка же продолжала насаживаться, почти не давясь, но высовывая в процессе язычок так, что он поглаживал волосатому актеру его начисто выбритую мошонку. Наконец, парень издал глухой стон, и блестящая кожа покрылась спермой, медленно вытекающей из рта его партнерши.
Та даже не закашлялась, но выпрямилась, так и не встав с колен, картинно сглотнула и показала парню язык. Потом вытерла ротик и шлепнула себя по попке:
– Ну, кто будет следующим??