и сделал модные причёски;
тряхнув увесистой мошной[3],
к великой радости Гусейна
открыл кафешку Водяной
неподалёку от бассейна;
Лешак в науке преуспел:
сумел привить редиску к луку, -
Кощей на это поглядел
и тоже вдарился в науку.
К экспериментам интерес
залогом стал их дружбой крепкой, -
друзья, вскопав под грядки лес,
морковку скрещивают с репкой;
и у Кикиморы цветы
народ охотно покупает,
та всех бесплатно, с доброты,
малинкой сладкой угощает;
под сенью ивовых ветвей,
как только вечер наступает,
поёт романсы Соловей,
ему Ворона подпевает;
Яга снаряд убойный свой, -
вняв опасеньям Берендея, -
метлу с головкой боевой
хранит в подвале у Кощея;
богатыри и Черномор
днём на песочке загорают,
а как стемнеется, в дозор
по лукоморью выступают.
V
Довольны все, и Берендей
за лукоморие спокоен:
перековавшийся злодей
стал уважения достоин:
бесплатно школьникам раздал
пеналы, ластики и ранцы,
из Мариинки приму взял
преподавать детишкам танцы,
пока от Насти внука ждал
построил детский сад у дуба,
Вороне Вещей денег дал
на три титановые зуба.
* * *
Когда не хочешь воевать,
решенье мирное найдётся,
и кепарями закидать
Вам Чудо-юдо не придётся.
На Хавроньин день рожденья
собрались друзья, подружки, -
в превосходном настроеньи
пребывала наша Хрюшка:
платье шёлковое, мини,
макияж и украшенья…
Важный Гусь – супруг Гусыни -
онемел от восхищенья.
Сервированный со вкусом,
весь в букетах роз душистых,
стол ломился от закусок
и заморских вин игристых.
Юбиляршу поздравляли,
ей подарочки дарили,
лета многие желали
и Хавроньюшку хвалили.
Раскудахталась наседка:
«Кулинарка, хлопотунья, -
не фигура, а конфетка! -
и плясунья, и певунья!»
Ей подкрякивали утки:
«Превосходная хозяйка,
без работы ни минутки,
и характер: просто зайка!»
С аппетитом гости ели,
с наслажденьем выпивали,
под гармошку песни пели
и в «бутылочку» играли.
Так отплясывали польку:
аж паркетины трещали;
дам мадерой – и не только! -
кавалеры угощали.
Сизый Селезень Индюшке
предлагал отведать торта
и нашёптывал на ушко:
«С червячками – это что-то!..»
Муж Козы пошёл резвиться:
комплименты рассыпая,
приставал ко всем девицам,
им проходу не давая,
лез к Корове целоваться,
обнимать её принялся;
а Бурёнка… ну бодаться,
чтобы душный отвязался.
В хлам коктейлями опившись,
стал Хавронью здравить тостом,
да запутался и, сбившись,
обозвал сарделькой толстой.
Осознав оплошность эту.