И Алёнка взорвалась,
просто буря началась:
«Не разжалобишь, Ванюша,
не желаю больше слушать:
сколько раз мне обещал -
ни копейки не отдал.
Я не дочь миллионера -
у меня своя карьера.
Деньги, братец, не кую,
потом, кровью достаю:
за три моря из Китаю
шмотки модные таскаю,
их на рынке продаю,
мне хватает на семью.
Маме с папой помогаю,
малых деток добдеваю;
муж без дела не сидит:
лесопилку взял в кредит.
«Если б ты, любезный братец
выпивоха, тунеядец,
на семью бы не чихал,
а, как я, всю жизнь пахал,
не лежал бы на диване,
зазвенело бы в кармане, -
и Ванюше от ворот
учинила поворот. -
Если не остепенишься,
очень скоро превратишься,
ты, в вонючего козла», -
братцу денег не дала,
а сердечко-то заныло…
Про себя сестра решила
лент, продуктов накупить
и племянниц навестить.
Ни копейки не дождавшись,
слов сестры не испугавшись,
чтоб наполнить свой карман,
в банк отправился Иван.
Ссуду взял под сто процентов, -
вроде как для алиментов, -
на еду супруге дал
и себе, конечно, взял,
приоделся, причесался
и пивка попить подался,
а наутро сам не смог
вспомнить: где родной порог,
по каким дворам скитался,
с кем до чёртиков надрался.
В гневе жёнушка была, -
сковородка в ход пошла;
а как ручка отвалилась,
скалка очень пригодилась:
«Это – мой тебе урок!» -
не пошла наука впрок.
Бедолага отлежался
и опять к дружкам подался.
Так Ванюша загулял:
совесть вовсе потерял.
Да недолго это длилось:
предсказание случилось.
С Ванькой сделался испуг:
чтой-то блеять начал вдруг,
чтой-то начал лоб чесаться:
рожки стали прорезаться,
а как в зеркало взглянул,
чуть в слезах не утонул:
шерстью вся спина покрыта,
из-под тапочек… копыта,
так козлищем стал вонять:
невозможно передать.
Как такое углядели,
дочки хором заревели;
а жена ухват взяла -
в шею выгнала козла.
Кое-как пальто напялив,
под платок рога заправив,
через слякоть во дворе
прискакал Иван к сестре
и такой скандал затеял!
Как зарезанный заблеял,
а чего хотел сказать,
не сумела разобрать,
поняла одну лишь фразу:
«Ты накаркала, зараза!» -
хоть по козьему кричал,
мат отчётливо звучал.
Вся Алёнка обомлела,
пуще мелу побелела,
стала воздух ртом хватать,
на себе волосья рвать.
затряслась, запричитала:
«Я тебя предупреждала!..
Говорила я тебе:
пить не бросишь – быть беде!
Хулиганил, матерился -
вот в козла и превратился.
Как с женой-то будешь жить,
малых деточек растить?» -
поревела, пошумела,