Во сне он видел себя еще 12–летним подростком. Дом, в котором прошло детство Адриана, отличался многонациональностью. Кроме русских, белорусов и украинцев тут проживали и грузины, и армяне, и молдаване. Функции старшей по подъезду почему-то с давних времен были возложены на татарку Гульсину Абриковну, которую все за глаза называли Абрикосовной. Тетя Гуля, как называли её малыши, была добрым и отзывчивым человеком. Даже когда она ругала дворовую ребятню за разбитое окно или иное безобразие, её небольшой акцент и некоторые мудреные словечки вызывали скорее дружные улыбки, чем чувство стыда. Но к тете Гуле все относились хорошо. Она и поздоровается, и улыбнётся, и расскажет что-нибудь интересное.
Боялись и недолюбливали другого человека – цыганку тетю Лялю с первого этажа. Это была сама скрытность и нелюдимость. Адриан всегда видел цыганку только из окна, потому как из своей квартиры она практически не выходила. Поговаривали, что ей уже много лет, что ест она жареных котов и ежей, и постоянно колдует, призывая во двор всякую нечисть. Об этом убежденно рассказывала мальчишкам во дворе 16-летняя Зойка – рослая и фигуристая девушка, которая очень нравилась Адриану. Но Зойка была на 4 года старше его и потому девушка свысока смотрела на малолетнего ухажера, насмешливо называя его – «Адриан – Барабан».
Зойка периодически интриговала и пугала дворовую ребятню рассказами о таинственной колдунье. Никто в точности не знал, что творится за таинственной дверью. Цыганка Ляля ни с кем не разговаривала, в квартиру никого не пускала, сама никуда не выходила. Чем живёт – непонятно, даже городским службам даёт от ворот поворот.
Ребятня часто подтягивалась на подоконнике или забиралась на шиферную крышу подвала, чтобы разглядеть, что у цыганки хранится в квартире. Конечно, все надеялись увидеть какие-то старинные предметы, магические штуки, вычурные наряды и украшения, скелеты и черепа. На худой конец – горы тряпья, мусора и подвешенных к потолку готовых к употреблению ежей и котов. К всеобщему сожалению жилплощадь Ляли ничем не отличалась от квартиры любой другой одинокой женщины, по крайней мере, из окна всё выглядело именно так.
Но никто и не думал на этом успокаиваться. По инициативе ушлой Зойки дворовая ребятня даже дежурства организовывала у двери предполагаемой колдуньи – вдруг кто зайдёт к старой цыганке, и тогда откроются её тайны. Отсутствие тайн никого бы не устроило.