Увидев майбах, мужчина посмотрел на нас оценивающим взглядом, возможно, порадовался, что помогает приюту кормом, а не деньгами, и начал сыпать на Антона всякими техническими вопросами, типа «Сколько жрет», «Какой год», «За сколько разгон до сотки».
Я понимала, что Антона такие вопросы раздражают, руки его были напряжены, но он был вежлив и терпеливо накормил чужое любопытство.
Когда мы сели в авто, то он прорычал:
– Вот по таким адресам я еще меньше хотел бы тебя отпускать.
– А мне он показался вполне милым, – не уловила я проблемы.
– Вот в том-то и дело. Мудак мысленно залез к тебе под юбку, – прорычал Антон.
Я запнулась, не зная, как реагировать.
– Прости, что это, нотки ревности, Красавин, или реакция самца на самца?
– А ты как думаешь? – огрызнулся и впился в губы злым поцелуем, да таким напористым, что началось кислородное голодание.
Мне не хотелось на такой ноте оставлять пикантную тему.
– Разве у такого, как ты, могут быть конкуренты? Ты красив, у тебя спортивное тело, хорошая карьера, машина на зависть. Ты родился с золотой ложечкой во рту!
– Я тебя удивлю, – сказал он печально. – Мои родители ютились в бабушкиной однушке, единственное наследство от маминых предков. Папа – сирота. Когда я родился, мама прервала учебу. Папа пахал инженером в конструкторском бюро, получал копейки, брался за любые подработки. Его никогда не было дома, мама сходила с ума от неустроенности, нехватки средств и мужика рядом.
Антон погрузился в сидение, словно настраиваясь на долгий рассказ.
– Думаю, тогда мать и разлюбила отца. Ему предложили по знакомству место в строительной фирме, где тот трудился по ночам, за более стабильный оклад, чем случайные подработки ранее. Он выкладывался полностью, давал неплохие идеи, дорос до главного прораба. Это было очень рискованно по деньгам, папе пришлось уйти из конструкторского бюро и посвятить все время стройке. Мама не поддержала его, испугалась риска. Я только пошел в сад, мама вернулась на учебу, а отец поменял свое уважаемое место с стабильным малым заработком, на что-то неизвестное, без возможности подработок.
Он вздохнул, на меня не смотрел, это был диалог с собой.
– Мама взялась за подработки после института, я ночевал у соседки бабы Люси или охранницы в саду. В какой-то период меня определили в круглосуточный сад, где я жил неделями, скучал, черт возьми.