«Бёрлингтон».
– Извини, я иногда слишком увлекаюсь. Я сейчас все соберу…
– Оставь! Подожди…
Беркано. Соуло. Почему? Куда делся предреченный «Сиэтл»?!
Я загребла все руны в ладони и, встряхнув, бросила.
Беркано. Соуло.
«Бёрлингтон».
– Да вы издеваетесь, – заныла я.
«Никогда не выбирай место самостоятельно, поняла? Поклянись, что и шага без них не сделаешь, Одри».
Клянусь, чтоб его!
Зажмурившись на пару мгновений, чтобы собраться с мыслями перед признанием победы Коула, я наконец выдохнула и быстро вернула руны в мешок. Мне потребовалось несколько минут, чтобы перебороть гордость и сказать:
– Так и быть. Я поеду с тобой в Бёрлингтон. – И, не давая Коулу вставить ни слова, выставила перед ним указательный палец: – Но я не стану обещать, что не уеду оттуда тогда, когда сочту нужным. Понятно? Никаких договоренностей.
– Никаких договоренностей, – эхом отозвался Коул. – Может, еще картошки закажем? Ты съела мою.
Резкая смена темы ввела меня в ступор.
– Новую порцию картошки еще полгода готовить будут, – проворчала я. – Ладно, закажем картошку с собой, так и быть.
Я сложила все свои вещи в рюкзак, быстро перебирая руками, чтобы Коул не успел заметить в кипе барахла мой выпавший бюстгальтер, и подняла скрипку.
– А это правда, что ведьмы живут пятьсот лет? – вдруг спросил Коул.
Я высунула язык, запихивая в карман рюкзака свою атласную кофточку.
– Нет. Мы долгожители, а не бессмертные. Лет двести пятьдесят или триста… Кому как повезет. Может, погнали уже, а? Или тебе прямо тут справочник по ведьмовскому житью накатать?
Мы поднялись, направляясь к стойке выдачи заказов навынос. Тучи снаружи сгущались, нагнетая мрак внутри ресторанчика, и я поспешила запахнуть пальто, чтобы не разболеться снова. Одну простуду я и так с трудом пережила.
Сложив в бумажный пакет две порции жареной картошки, Коул придержал для меня дверь, пропуская вперед. В усиливающемся ветре мы добежали до джипа, и я забросила на задние сиденья свой багаж, метя, чтобы попасть в дремлющего кота.
Протяжно мяукнув, Штрудель умастился на моем футляре, который тут же порыжел и сделался меховым, как и весь салон автомобиля.
– Сядешь к Штруди или ко мне?
– Однозначно к тебе.
Я устроилась на переднем сиденье и скукожилась в кресле, как изюм, пытаясь занять удобное положение и немного расслабиться. Путешествовать с кем-то было мне в диковинку.