Окружной надзиратель поспешил оправдаться за себя и за полицейское управление: дескать, противоправные действия были пресечены, а виновные наказаны. Вот вам чертёж кладбища, вот вам копия разрешения на открытие нового участка от губернского правления на имя Фрязинова, а вот вам акт о незаконной порубке леса тем же Фрязиновым с суммой выписанного ему штрафа.
Губернское правление отнеслось к письму конторы весьма равнодушно. Обратно в Вельск ушло послание, в котором чёрным по серому разъяснялось: священнику было дано только право на открытие кладбища – ни больше, ни меньше. О конкретном участке разговора никакого не велось, и вообще, разбирайтесь между собой сами.
Старого священника тоже вынудили писать ходатайство на адрес удельной конторы. Гавриил Фёдорович снова не растерялся и написал как есть: мест на деревенском погосте давно нет, покойников не знаешь, как закрыть этой несчастной удельной землёй, открыть новое кладбище в другом месте возможности никакой не имеется, потому что кругом одни болота, зато старое кладбище очень даже можно расширить, поскольку оно стоит от деревень на хорошем расстоянии.
К июню 1890-го управляющий конторой Николаев то ли остыл от гнева, то ли внимательно прочёл письма и осознал всю безысходность происходящего. Теперь в Министерство императорского двора и уделов полетел уже его рапорт. В своём рапорте управляющий довольно грустным тоном пересказал обо всём случившемся в Шалгободуновском приходе и сослался на то, что злого умысла в том происшествии не было. Мол, кладбище старое-престарое, а потому он – Николаев – просит выделить шальским прихожанам участок земли со всеми его ёлками на безвозмездной основе. Случилось поистине удивительное дело: рапорт дошёл сначала до министра, а затем и до императора.
В августе того же года управляющий Вельской удельной конторой получил из Петербурга ответ: «…в 13 день сего Августа последовало Высочайшее Его Императорского Величества соизволение на бесплатный отвод <…> прихожанам Шалгободуновского прихода Кирилловского уезда Новгородской губернии необходимого им для расширения приходского кладбища участка удельной земли, мерою 600 квадратных саженей, вместе с произрастающим на том участке лесом».
Ответ министерства управляющий направил в Кириллов. Осенью 1890 года окружной надзиратель Николя самолично пожаловал в Шалгу и, наконец, сделал отвод участка удельной земли в присутствии благочинного отца Гавриила Фрязинова, церковного старосты и местных прихожан. Остаётся догадываться, каково им было хоронить покойников два с половиной года без императорского на то соизволения.