– Хорошо! – Кристина продемонстрировала мгновенную смену настроения, чем поразила незнакомца больше, чем то, как только что орала, когда он плеснул ей йодом на ссадину.
– «Странные они, вроде такие же, а другие», – «солдат» отошел в сторону, присел, облокотившись на дверной косяк, который держался на честном слове, устало откинул голову и закрыл глаза.
– Что он делает? – прошептала Кристина. Макс посмотрел на незнакомца.
– Ничего. Сидит.
– Просто сидит?
– Да. Просто сидит.
– На нас смотрит?
– Нет. Глаза закрыты.
– Что вы там шепчетесь?
– А что, разве нельзя? – Кристина молчать не собиралась, считая, что любого можно разговорить и договориться – надо только знать как – нахваталась у Мохом, для которого манипуляция – было призвание.
– Нет.
– Почему?
– Потому, что вы диверсанты. Вам дай волю – быстро сговоритесь, как освободиться.
– Хотя бы и так.
– Ну вот потому и нельзя разговаривать!
– По-твоему нам должно нравиться вот так сидеть? Зачем ты нас связал?
– Говорю же – вы диверсанты!
– С чего ты взял? Может ты ошибаешься?
Макс улыбнулся:
– «Давай, давай, посмотрим, что у тебя получится, завтра над нами весь инет угорать будет», – сам он уже не хотел ничего, его клонило в сон, посторонние звуки казались чересчур громкими, рассеянный свет восходящего солнца больно слепил глаза, снова начало подташнивать.
– Крис, – он позвал Кристину едва слышно и покосился на солдата.
– Чего тебе? Не мешай! Я знаю, как надо с ним разговаривать!
– Я вырубаюсь.
– Чего? Нашел время спать! Не смей!
– Ты, если что, ткни меня в бок. Ладно? А сейчас я сплю. Отвянь.
Макс провалился в сон.
– Надо же, спит!
– У меня отличный слух. Что ты ему сказала? Ты это, имей ввиду, таскаться с вами по лесам не собираюсь. До линии фронта…
– Какого фронта! Ты хотел знать, что я ему сказала? Я спросила – ты маньяк, который хочет нас убить? А ты со своим фронтом.
Кристина ожидала, что «солдат» разозлится на нее, но тот удивился.
– Причем тут маньяк? Рожа тебе моя не понравилась? Ну извини, в нашей деревне все такие. Маньяков у нас не было, с утра до вечера намашешься вилами, только поесть и спать. Это ваше, городское. Вот ты – точно городская.
Кристина заметила, что, обращаясь к ней, «солдат» избегал смотреть ей в глаза.
– «Чего это он, странная манера, может я ему понравилась?» – чтобы поддержать начатый разговор, спросила: