Только некоторые из людских родов хранили секрет Дара – древнего магического жеста, который передавался из поколения в поколение. С его помощью можно овладеть магией очень быстро. Не все хотели хранить Дар, многие стремились защитить своих детей от Регидн, поэтому предпочитали забыть неудобные знания. Человек без магии для молний-охотниц интереса не представлял.
Но смелые всегда находились среди людей, они получали Дар – жест и учились пользоваться им. Существовали даже такие, кто изучал магию и вовсе без родового жеста и преуспевал в этом. Но таких смельчаков становилось все меньше.
– Выходит, отец получил Дар, но он погиб, и жест силы мне не достанется, – загрустила Элинор.
– Поздно уже, мы еще поговорим на эту тему. Поживи у Толстяка несколько дней, я скажу твоей матери, где ты. А сейчас иди спать, Элинор, ты слаба, – голос Пешехода был очень серьезен.
Жан попрощался и побежал домой.
Элинор разбирала постель и слышала, как Пешеход и Толстяк о чем-то спорят, стараясь говорить потише, слов было не разобрать. «Скрывают они от меня что-то, – подумала девочка, но тут же ее мысли переключились на отца. – Каким он был? Сколько всего, чего я не знала о папе, сегодня рассказали Пешеход и Толстяк».
Дочка побаивалась папу, он требовал, от нее успехов в учебе, ожидал, что она на курсах станет лучшей ученицей. О своих промахах Элинор боялась рассказать ему. Нет, он не ругался, но дочери было неприятно видеть досаду на его лице и вопрос: «Ну, что же ты? Как ты могла не справиться?» Элинор приучилась молчать, если были неприятности.
Отца она видела редко, а когда встречалась с ним, ей ужасно хотелось, чтобы папа был не суров, а радостен. Она изо всех сил старалась заслужить его внимание, получить от него похвалу. Элинор вспомнила, как однажды задала папе какой-то умный, с ее точки зрения, вопрос. Но отец удивленно и даже рассержено вскинул брови и сказал: «Неужели ты этого не знаешь? Ради этой ерунды ты ко мне подошла?» Она не нашлась, что тогда ответить. Ей стало очень стыдно. Признаться, что вопрос ей этот был совсем неважен, что это только был повод заговорить с ним, она не посмела.
Элинор тихо всхлипнула, слезы побежали по щекам. Воспоминания продолжали течь рекой.
Бабушка часто ругала отца и жалела мать. Родители Элинор все время откладывали приобретение дома из – за постоянных отъездов в другие города. «Твой отец специально не покупает особняк, нравится ему жить в комнатах королевского дворца и настойку шиммы с друзьями там пить, – ворчала бабушка. – О жене совсем не думает, да еще голос повышает на нее».