– Так кто ты такая? – спросил Одишо, ничего не поняв из выше сказанного.
– У меня было много имен, но то, что можешь вспомнить ты, когда очнешься, – Ирена.
– Очнусь от чего?
– Время пришло. Нельзя сильно отклоняться от графика, они могут заметить… Прости, ты потом все поймешь. Эту драку ты проиграл бы в любом случае. Время смерти, друг мой, – сказала Ирена и вонзила кинжал в шею находящегося в шоке Одишо. Хрипя и захлебываясь кровью, он попытался дотянуться ослабевшей рукой до шеи девушки, но последние силы резко покинули его, и он затих, прекратив дыхание.
Ирена мельком оглянулась, – на всякий случай убедиться, что все по-прежнему стоят не шелохнувшись. После она вскочила на ноги, бросила окровавленный кинжал на пол, рядом с безжизненным телом Одишо и быстрым шагом удалилась, растворившись в темных коридорах храма. Бабочка растаяла в воздухе, и все собравшиеся в зале неспешно зашевелились, подавая признаки жизни. Взгляды их озадаченно и тревожно бродили по пространству помещения, пока не остановились в направлении убитого Одишо.
Окаменевшую тишину нарушил жрец Шиму:
– Кто бросил Цилле кинжал?
В ответ все та же гробовая тишина.
Вмешался Лугамеа.
– Цилла, кто дал тебе кинжал?
Вновь недоуменное молчание. Цилла развел руками, уткнувшись потупившимся взглядом в окровавленный клинок.
– Довольно! Это неважно. Значит на то воля Инанны! – раздраженно заявил верховный жрец, как и остальные находившийся в смятенном хаосе. – Приступим к финальному поединку!
Солдаты погрузили тело Одишо на деревянные носилки и скрылись с ним в потаенных, мрачных комнатах зиккурата.
– Все показатели в норме. Отключаю систему, – прозвучал в голове Одишо приглушенный, словно донесшийся из глубин горной пещеры, голос Эйлы.
Включилось какое-то устройство, издав назойливый, писклявый шум.
Над головой блекло моргал синим светом, казавшийся уже знакомым Одишо, полупрозрачный куб. В сознании его проявлялись короткие вспышки воспоминаний, указывавших на связь с этим местом. Тусклый свет. Размытые в сумраке силуэты странных фигур окружавшей обстановки. Учащенное дыхание приходило в норму. Он никак не мог определиться, вниз он смотрит или наверх. Гравитация не ощущалась. Одишо попытался пошевелить пальцами ног, но понял, что абсолютно не чувствует свои конечности, словно его отделили от тела.