– Нет, какая уже теперь аптека, – проворчала я, не желая признавать его правоту и все ещё капризно дуясь на его малодушие.
– Не сердись.
– Я не сержусь.
– Ну да, мне кажется это. И я не чувствую и не вижу, как ты нахохлилась, как курица.
– Я не курица!
– Ладно, не курица. Цыплёнок. Маленький такой, милый цыплёнок…Ну скажи мне, давай, что я не прав, и закроем эту тему.
– Что-то ты слишком быстро сдался! Уже пожалел, да?
– Я сдался? Ну-ка, подожди… А так? По-прежнему думаешь, что я сдался?
Сергей немного переместил меня, чтобы я почувствовала его возбуждение.
Все эти детские, незрелые эмоции как рукой сняло.
– Мы уже минут десять разговариваем, а ты все ещё в боевой готовности? Я поражена.
– С тобой я всегда в полной боевой готовности.
– Так уж и всегда?
– Всегда. Даже когда мы за сотни километров друг от друга. И это порой сильно осложняет жизнь. Но я ничего не могу с этим поделать… Мне уйти или я могу остаться?
– А ты хочешь остаться?
– Хочу. Не до самого утра, но почти до утра. Я хочу уснуть рядом с тобой. Хочу узнать, как это. Много ли я теряю, не слыша каждую ночь, как ты храпишь и пускаешь газы…
– Дурак… Я не храплю!
– А-а, то есть ты отрицаешь только это? – он рассмеялся, и я почувствовала, как напряжение разговора отпускает нас, и тоже рассмеялась.
– Фу, как это не романтично!
– Это нормально. Обычные вещи, которые меня не смущают. Да и вообще, мы в постели, какая тут романтика?
– Даже так? Ну, тогда я пошла туда, где она ещё осталась.
Стоя в дверях спальни, прекрасно сознавая, как мою фигуру подсвечивает свет из гостиной, и видя, как жадно он смотрит на меня, я невинно спросила:
– Хочешь чаю?
Сергей ушёл, не дожидаясь рассвета. Я проснулась от слепящего света солнца, и проклиная свою забывчивость – ведь это я не задёрнула вчера шторы.
Тут же улыбнулась, вспомнив, как мы заснули, соприкасаясь лбами и руками.
И как долго мы спорили по поводу пробуждения. Он хотел уйти, не разбудив меня и просто захлопнув дверь, я же настаивала, чтобы он меня разбудил.
Вышло явно не по-моему – я проснулась одна. «Чёртов упрямец! Всегда всё делает по-своему!» – проворчала я, включая чайник, чтобы выпить кофе.
В холодильнике я нашла ещё один кусочек морковного торта в суповой тарелке с приклеенным стикером: «Свой контейнер забрал, не нашёл, куда можно переложить торт. С добрым утром, роднуля! Люблю. Целую. Давно мечтал узнать некоторые твои тайны…»