Моя госпожа в последний раз взглянула на меня и стало понятно, что надо срочно ретироваться, пока Штирлиц не стал очень близок к провалу. Я аккуратно вышел, притворив дверь, и был таков.
К концу моего рассказа, Борисыч даже слегка покраснел, ослабил галстук, нервно допил виски и выдал:
– Знаешь, Рокфор, я конечно понимаю, если бы на месте этого парня был ты. Но на месте подглядывающего… Что, старый стал, сдаешь позиции?
Пашка задорно рассмеялся. Видимо, моя история и правда отвлекла его от насущных проблем.
– Ой, Мустанг, сам-то давно кобылок покрывал? Или всё, в стойло жеребца своего отогнал?
Паша резко перестал улыбаться.
– Ну, вывожу иногда, но всё не то… Сам понимаешь… Да и времени нет.
– Про время ты мне уже говорил вчера. Ещё хотел отбрехаться от старого друга, а? – с напускной обидой я пихнул его в плечо.
– От тебя отбрешешься, – рассмеялся он, наконец, окончательно расслабляясь и напоминая мне прежнего Пашку. Только старше и в дорогих шмотках.
Он выудил из пачки сигарету, прикурил, откидываясь спиной на диван, и со знакомым ехидством спросил:
– Где же твоя пантера? Не по зубам оказалась?
Я шутливо оскалился, стараясь скрыть досаду.
– Упустил. На тебя отвлекся.
– Уууу, точно стареешь. Раньше от тебя убежать было не так-то просто.
– А я смотрю, ты решил вспомнить прошлое? – я с вызовом протянул ему руку. – Давай. По старым правилам?
– Эээ, не. Я в эти игры больше не играю.
– Сдулся, значит, Мустанг? Повесил член на гвоздик? Ты, может, ещё и вязать начал?
Пашка посмотрел сердито, сделал последнюю затяжку, чуть прищурив глаза. Он усмехнулся, затушил сигарету о край пепельницы, затем резким движением дернул воротничок и поднялся.
– Готовься глотать пыль, мышь на анаболиках, – глядя на меня из-под бровей, сказал он.
Я усмехнулся, глядя ему в спину и узнавая в каждом его движении старого друга. Вернулся таки. Спасён.
На весь остаток вечера, мой разум целиком поглотила брюнетка. Глядя на то, как Пашка у бара окучивает какую-то девицу, я не мог отделаться от обидного чувства. Конечно, не сложно найти кого-то, с кем можно неплохо провести ночь. Но после увиденного размениваться на кого-то другого я не мог. Не хотел. Теперь я понял, что хотел её.