– Подумать только! Я столько лет тебя знаю, но не слышал об этом! Какая злая шутка судьбы… – удивлённо сказал Отсенберд, щуря глаза.
– О чём речь? – присоединился к беседе слегка отставший Адияль с Нильфадом.
– Брат, мы тут ведём весьма интересную беседу о судьбе, – ответил Зендей.
– О судьбе? Забавно. Знаю я одного очень интересного лучника, который всей душой и разумом верит в эту чушь. Слышали бы вы его рассказы. Умора да и только, – посмеиваясь, сказал Адияль.
– Не стоит пренебрегать судьбой, сын мой. Можешь не верить, но обязан прислушиваться. Ни в коем случае не пренебрегать, – спокойно ответил Вэйрад. – А Артур во многом высказывает очень даже мудрые мысли, Эди.
Неожиданно к компании присоединились ещё два всадника.
– Господин генерал! У нас проблемы! – сообщил один из них.
– Какие? Докладывай, – угрюмо приказал Вэйрад, предвкушая неприятные известия.
– По информации от отряда разведки! Игъварцы покинули крепость и направляются в нашу сторону!
– Что? – притормозил коня Вэйрад.
– Сто-о-ой! – крикнул батальону Отсенберд.
– Быть того не может, – удивлённо продолжал генерал. – Когда они будут здесь?
– Вероятнее всего, через полчаса они будут в версте от нас… – ответил второй примкнувший всадник.
Батальон остановился. Все ожидали командований от генералов или полководца Нильфада. Атмосфера стояла нагнетающая. В рядах солдат поднялся шум и гам. Все переговаривались и перешептывались. В глазах солдат появились сомнения. Вэйрад, Отсенберд и Нильфад стояли с изумленными лицами и долгое время таращились друг на друга. Отсенберд то и дело почесывал затылок и кряхтел, как бы пытаясь что-то сказать, но так ничего и не сказал. Было видно и напуганное состояние Вэйрада. Его глаза, казалось, вот-вот вылетят из глазниц, а по лицу стекал холодный пот. Нильфад был спокойнее всех: его лицо выглядело поразительно собранным и безмятежным, а глаза холодными, как лёд. Лишь изредка он посматривал на горизонт.
– Отец! – прервал затянувшееся молчание Адияль. – Соберись! Возьми себя в руки и командуй! Всю жизнь ты учил меня не поддаваться панике! Всегда быть сдержанным и рассудительным! Всегда здраво оценивать обстановку! А сейчас сам демонстрируешь трусость и несостоятельность командовать!
Вэйрад посмотрел внимательно на сына, улыбнулся, выпрямился, слегка покраснел. В его пустых очах, где по обыкновению не было ничего, кроме гордости и неописуемого некоего присутствия правильности, моральности, проявилось новое чувство: удовлетворение. Вспыхнул огонёк. В конце концов он воспрял духом и величественно произнёс: