– Здорово, Пётр Петрович! – раздался у меня над ухом голос Крутоярова.
– Здравствуй, Всеволод Вениаминович, – опомнился я, и язык заплёлся у меня на его отчестве.
– Вы идите, я тут в тенёчке подожду, – обратился он к своим спутницам, и, кивнув им вслед, спросил: – Что, хороша?
– Не то слово… А кто это?
– Ольга Олеговна Кирьякова. Приехала погадать на сына. В горячую точку на днях уезжает.
– В Чечню? – спросил я.
– Ну да, куда ж ещё?
– Слушай, Всеволод Вениаминович, ты целый час с ней в машине ехал, а я так и буду здесь на скамейке сидеть, как пубель5? Давай как-нибудь встанем так, чтобы я её видел.
– Ишь бездельник! Накопил за каникулы тёмной энергии!
– Будто ты не бездельник! Какого хрена вы в своём управлении делаете? И хозяйств уже нет, а вы всё управляете.
– Мы не управляем, а даём рекомендации.
– И кому ваши рекомендации нужны?
– Никому. А нас куда деть? Сейчас не мы для управления, а управление для нас. Ну пойдём, пойдём, покурим во дворе, посмотришь на неё.
Мы вошли во двор и встали, привалившись к столбу калитки.
Ольга Олеговна стояла у крыльца не далее, как в десяти шагах от меня, я смотрел на неё почти неотрывно, делая при этом вид, что увлечённо беседую с Крутояровым.
– И чем ты думаешь кончатся наши реформы сельского хозяйства?
– Думаю, ничем хорошим. Дров опять наломаем, хозяйства разорим, что будет вместо них – пока неизвестно. Фермеры их точно не заменят. Да мне плевать! Жена бы поправилась, и идите вы все… со своим сельским хозяйством.
– А что с женой-то?
– Не знаю. Скорее что-то психологическое – страх смерти. Говорит: «ЕЁ чувствую. Копошится около меня, подкапывается. То в одном, то в другом месте болит». Несколько раз на проверку ездила в Город. Врачи ничего не находят, а она не верит. Уж я ей говорю: «Кончай ты искать, а то и правда найдёшь».
– А маг что говорит?
– Говорит, ничего нет, кроме чего-то там на печени. Да это, мол, у каждого второго в вашем возрасте: ничего страшного. Но лечить всё же взялся. Подожди, сейчас вспомню… Гемангиомы! Да у неё их и в нашей больнице нашли.
В это время в калитку проскользнула Таисия Пантелеевна:
– Люди добрые, пропустите меня без очереди! Мне только спросить у Павла Ивановича…
– А что спросить-то, Таисия Пантелеевна, – это я поинтересовался, радуясь поводу подойти поближе к крыльцу.