Разве это нормально, что я хочу растечься лужицей рядом с ним даже сейчас, когда в его глазах представляю собой не более чем пустое место?
– Макар сказал, что тебе нездоровится, – стараюсь приложить все возможные усилия, чтобы мой голос не дрожал. – Это так?
– Пустяки, – Демьян хмыкает и, нарочно нарушая мои личные границы, тянется за кружкой, что висела над плитой, и от моего взора не укрылось, что из одежды на нем было одно лишь полотенце на бедрах да дьявольская ухмылка, которая стала моей главной проблемой семь лет назад, из-за которой я страдаю по сей день. – Всего лишь простуда после пробежки под дождем.
– У тебя есть лекарства? – делаю шаг в сторону, чтобы развернуться лицом к мужчине, но это стало моей главной ошибкой.
Моей самой большой ошибкой.
За семь долгих лет я забыла, каким шикарным телом природа наградила Демьяна, от которой все девушки сворачивали шеи, стоило тем пройти мимо. Оно и раньше было в меру мускулистым без единой жировой прослойки, что часто навевало на мысли о причине, по которой Демьян выбрал такую неидеальную меня с кучей комплексов, но то, что я видела сейчас, вынуждало бабочек в моем животе сдохнуть от эстетического удовольствия.
Меня словно облили керосином с головой и подожги, а все огнетушители мира безвозвратно выбросили в утиль.
– Ты пытаешься загипнотизировать мое тело? – с ухмылкой спрашивает Демьян, стреляя в меня острым взглядом.
– Ч-что..?
– Смотришь так, будто делаешь из моей грудной клетки флюорографию.
– Не выдумывай то, чего не может быть, – бурчу себе под сон и пытаюсь занять руки чем угодно, лишь бы отлепить взгляд от рельефных кубиков пресса мужчины.
Одним своим присутствием он мог превратить мои мысли в трухлявое желе, и клянусь, он знал об этом и нарочно делал так, чтобы я еще больше чувствовала себя не в своей тарелке. Одно было неясно – какие цели он преследует? Чего он хочет добиться своими действиями?
«Я. Хочу. Тебя. Уничтожить», – неожиданно всплывают в моей голове сказанные когда-то Демьяном слова, и меня снова бросает в дрожь.
Уверена, он всеми силами попытается воплотить свои слова в действие, но удастся ли мне завершить его игры и снова влюбить в себя до того, как от меня останется пустое место, а ножи, брошенные им, дойдут до адресата?
Сейчас я была уверена лишь в одном – я либо самоубийца, либо отшибленная на голову идиотка, которая все еще надеется воскресить то, что уже давно умерло.