Неизвестный поднялся, бегло оглядел зал и направился в сторону Элеоноры. Едва девочка взглянула на него, слова благодарности застряли у нее в горле. Глаза незнакомца горели жутким лиловым светом.
Испуганно пискнув, Элеонора начала отползать, но вскоре наткнулась спиной на стену. Неизвестный подошел настолько близко, что она смогла рассмотреть его. Лицо с тонкими чертами в обрамлении темно-русых, коротко стриженных волос, с правильной формы носом и слегка полноватыми губами было по-своему привлекательно. Но глаза…
Элеонора чувствовала себя кроликом, на которого смотрит удав. Она не могла ни шевельнуться, ни издать ни звука. Парень пристально поглядел на нее, слегка склонив голову на бок, а затем начал медленно поднимать пистолет с глушителем. Девочка вдруг отчетливо услышала скрип сжимаемой пружины внутри оружия.
Сухо хлопнул выстрел.
Пуля впилась в стену в сантиметре от левого уха девочки. Ахнув, она увидела, что лиловоглазый недоуменно уставился на свою руку, а пистолет лежит на полу. Рядом с ним стоял еще один парень, он был совершенно седым. Схватив лиловоглазого за грудки, он с размаху приложил его спиной о стену!
– Ты чего творишь?! – прошипел седой. – Последние мозги растерял?!
– В чем дело, Шрам? – протянул тот. – Я только начал!
– Девчонка в чем виновата? У нее даже оружия нет! В общем, слушай внимательно, Шаман: мне психопат в команде не нужен! Понравилось гробить всех подряд, вали в Инквизицию, у них там по жизни мясников не хватает! Можешь, конечно, беситься сколько влезет, но если пострадают невиновные, я тебя лично пристрелю! Дошло?!
– Дошло – невесело усмехнулся собеседник. Его глаза потускнели и теперь лишь едва мерцали. – Доверие, блин! Сам справишься?
– Проваливай уже! Здесь наверняка еще недобитков полно, вот и разберись!
– Как скажешь, шеф! – тот, кого назвали Шаманом, ткнул за пояс пистолет, подобрал второй и выскочил через пролом на улицу. Шрам же присел рядом с Элеонорой.
– Успокойся – мягко произнес он. – Все уже позади.
– Астерия… – прошептала Элеонора. – Ей нужно помочь.
Седой покачал головой.
– Ей уже ничем не поможешь. Прости, что не смог придти раньше.
– Нет! – девочка вскочила на ноги. Шрам едва успел удержать ее. – Неправда! Вы лжете! Пустите меня, умоляю! АСТЕРИЯ-А-А!!!
В ту ночь Элеонора в первый и последний раз рыдала в голос на груди совершенно чужого ей человека. С той поры улыбка навсегда исчезла с ее губ