– А дед-то где? – спрашиваем мы.
Бабушка и отвечает:
– Да вон на печке спит мой герой, умаялся сегодня.
Сказала так по-доброму, без ухмылки и усмешки. И глянула в сторону печи ласково, как мать на ребенка.
Удивился я тогда. Надо же, сколько теплоты в ее словах и во взгляде. Зацепило это меня за живое. На следующий день я подсел к ней с вопросом: почему она назвала мужа так: герой? Неспроста ведь. Оказалось, что нет. И Анна поведала историю их любви.
Случилось это в далеком 1945 году. Война закончилась, и в село вернулся он, Яков. Вернулся сержантом-орденоносцем, героем-танкистом. И сразу же в мехколонну работать пошел. Мужчины-то были тогда в чести и в почете. Вот и Яков завидный жених, хоть с виду-то не ахти какой красавец. Ни ростом, ни саженью в плечах не вышел, ни лицом. Только стать да выправка военная. Но деревенские девушки все равно его привечали и на танцах в клубе подмигивали. Но только он возьми да и влюбись в самую что ни на есть красивую из них – Анну. А у нее женихи и так были на примете, даже из соседнего района солидные мужчины свататься приезжали.
Анна была не из простого десятка, дочь председателя колхоза да красавица писаная: высокая, чернобровая, темноглазая, с черными блестящими кудрями. Мать у нее была цыганских кровей, оттуда и красота ей передалась. Отец Анны дочь оберегал строго, вознамерился сам ей жениха подобрать, абы кто был не нужен.
А тут Яков откуда ни возьмись свалился на ее голову: проходу не давал, цветы охапками носил, да и свататься пришел, не побоялся. Отец как глянул на него: щеголь этакий, метр с кепкой, копна рыжих волос, да и телосложения хлипкого. Только что ордена имеет да на язык остер.
Отец ему от ворот поворот, Анна лишь плечами пожала. Всякие женихи к ней подкатывали, но вот такого прыткого да настойчивого еще поискать!
Целый год Яков не унимался. Все знаки внимания оказывал, и помощь всякую предлагал, и цветы носил, и до дому провожал! А уж историй сколько знал всяких – заслушаешься.
И Анна стала более чем благосклонно относиться к своему неуемному ухажеру. Нравился он ей чем-то. Может, своим постоянством, может, непосредственностью и открытой душой. Только так получилось, что и всех ее женихов он поотшивал.
Все вокруг диву давались: какие парни за ней ходили! А она, гляди ж ты, с Яковом по селу прохаживается, и под ручку. Но никаких поцелуев и объятий! Все чин по чину, прилично, чтобы без сплетен да пересудов всяких!