– Вам нельзя здесь находиться, мистер Стаффорд.
– Мужской туалет, женский туалет. Какая разница?
Затем он стал серьезным:
– Не понимаю, почему я думал о тебе весь день, Шарлотта Майлз.
– Майерс, – поправила я его. – Моя фамилия – Майерс.
Но похоже, Филипп не заметил, или ему было все равно, что он ошибся в моем имени.
– Ты, – сказал он, указывая пальцем в мою сторону, – С тобой у меня был один из самых интересных разговоров из всех, которые у меня бывали с женщинами за последние годы.
Комплимент заставил меня задуматься.
– Ничего не ответишь? Ты была такой болтливой в самолете… даже усыпила Маргарет.
Я засмеялась.
– Это ты усыпил ее всеми теми напитками.
– Знаешь, что! Я знал, что увижу тебя снова. У тебя бывало такое чувство на счет кого-либо? Конечно, я бы нашел способ увидеться, если бы судьба не вмешалась. Ты интересная женщина, Шарлотта. Я еще не встречал таких, как ты.
Лицо Филиппа было так близко к моему, что я чувствовала его дыхание.
И тут он поцеловал меня. Это было мягкое прикосновение к моему лбу, которое напомнило мне о том, как любима я была много лет назад.
– Скажи мне, Шарлотта, ты думала обо мне?
Он держал мои щеки в своих нежных руках.
Я покачала головой и отвела взгляд.
– Ах, значит, я ошибся. – Филипп медленно попятился назад. – Мне уйти?
Мне было стыдно сказать «нет». Мне хотелось остаться с ним там, в этой тускло освещенной комнате, пахнущей хурмой и копаловым мылом. Я бы хотела, чтобы Даниэль внезапно вспомнил, что он оставил в своем магазине работающий электроинструмент, и ему бы пришлось с извинениями уйти. Я бы хотела переписать работу Стефани Липпман, потому что, возможно, она была неправа. Сердце знало, чего оно хотело, и это было несложно. Это было нечто чистое и простое. Очень простое.
Я придвинулась ближе.
Он закрыл дверь на замок, и его глаза пробежались по черной ткани вдоль моего плеча.
– Это было для него? Или ты думала обо мне?
Я мельком поймала собственное отражение в зеркале, и Филипп повернулся, ловя мой взгляд.
– Ты прекрасна, Шарлотта.
Он тоже был прекрасен, но я не могла сказать ему это. Он был не просто прекрасен. Он был нереален. Он был моей фантазией, стремительно вышедшей из-под контроля. Его присутствие лишало меня слов, что так редко случалось со мной. Я чувствовала себя ошеломленно и зыбко.