Скайлер обходит меня и становится спереди, исподлобья наблюдая за моим восторгом. Встречаю его взгляд и оторваться не могу. То приближаюсь, то удаляюсь. Синие глаза больше, а в другую секунду меньше. Ветер бьет в лицо, а потом волосы летят перед глазами, чтобы в следующую секунду снова отлететь назад. Слышу смех Эйдана, который вероятно смеётся над моими же визгами и сама хохочу ещё сильнее.
Только Скайлер выглядит серьёзным. Безотрывно смотрит на меня, наверное опасаясь, что качели не выдержат такого напряжения. Такой серьезный, честное слово.
– Дай мне, дай мне, – требует Эйдан, подпрыгивая на месте.
Я снова смеюсь и постепенно останавливаюсь, а потом спрыгиваю на лету, как делала в детстве.
Лицо пылает, внутри бурлит адреналин и всё время хочется улыбаться.
– Это было здорово! Эйдан, твоя очередь!
Брата дважды приглашать не надо. Он с удовольствием забирается на сиденье и начинает раскачиваться.
– Тебя кто научил такому?
Спрашиваю у Скайлера, когда он, собрав инструменты, бросает их обратно в сумку.
– Сам.
– Сам?
– Когда некому учить, приходится самому.
Шутка про кружок «сделай сам» уже не кажется мне такой смешной.
Чёрт, я ведь об этом совсем не подумала.
– Мне жаль, что у тебя нет родителей.
Говорю ему тихо, а он накидывает капюшон куртки, застегивает ее и становится рядом со мной.
– Кто сказал, что нет? У меня есть мать. Просто ее лишили родительских прав.
От неожиданности я забываю о тактичности и всматриваюсь в его лицо с нескрываемым любопытством.
– Как это?
– Также, как у тебя. Она жива, никаких трагических историй. Просто пила много, отчего я начал скитаться по улицам, потому что там мне было комфортнее. Потом она два раза чуть не погибла, и ее лишили родительских прав, а меня отдали в интернат.
– Сколько тебе было?
– Десять.
С ума сойти. Закусываю губу, представляя десятилетнего мальчика, у которого вдруг не стало дома и матери. Внутренности сводит от огромной порции боли.
– Мне жаль. Ты видишься с ней?
– Да.
– Правда?
– Что тебя удивляет? – он снова закидывает голову назад, наблюдая за довольно выкрикивающим Эйданом.
– Не знаю. Ну просто… она довела тебя до такого и ты все равно видишься с ней.
– Она моя мать.
Я опускаю взгляд вниз. Пытаюсь понять, как бы я себя вела и осознаю, что не смогла бы бросить маму ни за что на свете. Я люблю ее, даже когда она бывает слишком навязчива или заставляет делать то, что мне не нравится.