– Дай сюда, я уберу, – зло сверкнув глазами, радостно сказала Зина, – Пусть Медведиха поищет!
– Нет! Что ты придумала! Сейчас я догоню её, отдам. Недалеко еще ушла! А у меня как раз перерыв начинается.
– Ха! Ушла! Скажешь тоже, станет она ноги свои бить, её поди дед ихний привёз, а то еще растрясёт Медведиха дитёнка своего! Тоже, семейка!
Наталья подхватила забытый свёрток и поспешила догонять Елизавету, которая и вправду ушла совсем недалеко и стояла в тени высокого тополя, вспоминая, куда еще хотела заглянуть, пока пришла в Бобровку.
– Лиза! Постой! – крикнула Наталья, – Ты забыла покупку свою!
– И вправду, позабыла, – спохватилась Елизавета, – Спасибо вам, Наталья, большое. Вот бы мне от Варвары выговор был, мы с ней пелёнки шить собрались, а нитки заканчиваются.
– Не стоит благодарности, – смутилась Наталья, – А что же ты меня на «вы»? Неловко мне, давай уж по-простому, без церемоний. Послушай, я еще тебя всё хотела спросить, сестра у меня младшая рисует хорошо, и нравится ей это. Куда бы её свозить, чтобы посмотрели рисунки, направили, посоветуй.
Елизавета посмотрела в открытое Натальино лицо, ожидая увидеть плохо скрытую насмешку, или какой-то подвох, но та смотрела на неё по-доброму, без той искорки, которая часто встречалась в глазах бобровских жителей, считавших странными всех обитателей Медвежьего Яра.
Они простояли в тени высокого тополя почти весь Натальин перерыв, смеялись, что-то обсуждая, и обе были довольны общением.
– Наташа, ты приходи ко мне как-нибудь на выходных, – пригласила Елизавета, – Приноси рисунки вашей Иришки, я посмотрю, любопытно. Можете вместе с ней к нам прийти на чай. И я напишу тебе адрес и телефон человека, он преподаёт в художественном училище, и может помочь, если увидит, что девочка талантлива.
– Лиза, спасибо, я с удовольствием, – Наташа даже чуть покраснела, получив приглашение, – Ой, у меня же перерыв заканчивается! Ну, я побежала, Лизочка, пока! А то у меня напарница, иной раз хуже собаки злющая!
– Пока! Жду тебя, приходи!
Лиза шла по улице и улыбалась. Приятно было поговорить, вроде бы даже подумалось ей, что они с Наташей могли бы стать подругами, которых у Елизаветы никогда не было. Она радовалась, что догадалась пригласить Наташу на чай, и надеялась, что та придёт.
Наталья же тоже вернулась в магазин в хорошем настроении, разговор с Лизой, которую все, да что говорить – и она сама в том числе, считали нелюдимой и необщительной, оказалась очень даже приятной собеседницей, и добрым человеком.