– Мисс О’Доннелл!
Я оборачиваюсь, вижу в дверях одного из охранников.
– Ваш отец уже ждет внизу.
Бросаю прощальный взгляд на спящего мужчину, зная точно, что еще вернусь. Только для начала поговорю с отцом.
Если у незнакомца будут проблемы с правоохранительными органами из-за случившегося, я предоставлю любую помощь, чтобы они его не коснулись.
– Все расходы запишите на счет моего отца, – отдаю распоряжение подоспевшей медсестре. – Я хочу, чтобы этот человек ни в чем не нуждался. Он спас мне жизнь.
Гектор
Тяжело сглатываю и пытаюсь открыть глаза, а когда понимаю, где нахожусь, издаю протяжный стон.
Ни черта не помню.
С пятой попытки мне все же удается спустить ноги с кровати и выдернуть из руки катетер. Каждая мышца в теле заполнена острым жжением, но я решительно настроен свалить отсюда, и как можно скорее.
Однако, сделав неудачное телодвижение, хватаюсь за бок от пронзившей его ноющей боли.
– Проклятье, – сдавленно слетает с моих губ, и приходится упереться ладонью в чертову больничную койку.
– Матерь Божья! – раздается женский шокированный возглас. – Сейчас же вернитесь в постель!
Скорчив мучительную гримасу, я бросаю взгляд исподлобья на обладательницу неприятно высокого голоса.
– Какого хрена я здесь делаю? – с трудом хриплю пересохшим горлом и захожусь в кашле.
– Вы поступили с тяжелым ножевым ранением брюшной полости. – Женщина в медицинской униформе начинает раскладывать лекарства на тумбе у кровати, продолжая тараторить: – Кровотечение остановлено, жизненно важные органы не задеты. Небольшой ушиб ребер, но неделя постельного режима – и вы как новенький. Вам крупно повезло!
Медсестра разворачивается и упирает руки в бока, явно ожидая, что я вернусь на место.
– Девушка, что вызвала бригаду скорой помощи, просидела в больнице сутки, очень за вас переживала, говорила, вы спасли ей жизнь.
Мрачно усмехаюсь над собой. Опять решил погеройствовать?
Надо же было так надраться. Ни хрена не помню.
– Я разве сказала что-то смешное? – Женщина хмурит брови, явно находясь в замешательстве от моего поведения.
– Нет, – опускаю голову и качаю ей, ворча себе под нос, – совершенно ничего. – А потом чуть громче добавляю: – Моя одежда цела?
Облизнув сухие губы, начинаю оглядываться вокруг и тут же морщусь от внезапно сдавившей виски пульсирующей боли.