O час пик!
Эта пчелиная платформа моей ближайшей станции метро!
Туда! Трудно пройти! Ранний вечер!
Время возвращения с рабочих мест!
Толпа навстречу!
Грохот убежавшего освободителя!
Эй! Следующий!
Эй! Не закрывайся страшный рот!
Ты – в смерть проход!
Когда зажжёт глаза тот зверь, грохоча громоподобно!
Глупые люди мельтешат туда-сюда!
O, наконец! Ко мне!
Сюда ведёт моя судьба!
О гильотина! Холод, лёд, туман!
Это моё холодное, мёртвое дыхание?
Или же уже
Проехавшего сквозь меня локомотива!
Толпа! Толпа прибывших!
Это мужчины и женщины! Спешат!
Домой? К их гнездам! К их детям? О! Детский голос!
Сквозь толпу! Противоположная платформа?
O! Мой Сережа!
Мой Сережа! «Мама!» Но на другой платформе!
Мой третий поезд? Два глаза –
Пронзительных прожекторов спешащего чудовища!
Толкай меня, могильная толпа! Глуши серёжин
Голос на другой платформе! О солнце! Солнце! Оно
Вышло из-под перемалывающего смерть жернова!
Под каждым окошком поют соловьи…
Советская лирическая песня
Моё синее – такое сине-зеленое небо,
Этой холодной сегодняшней Осенью выглядит Летом –
С ледяной эйфорией бегущих ручьёв,
С осенне-весеннего сердца приветом.
Прозрачно осенне-тёплое безвременье
Когда как на беду проснувшись – весенний соловей
Сладко поёт в осенних любящих сердцах,
Своим весенним альт-сопрано без затей…
Нет уже листьев – осенняя радость
И грусть поникших унылых ветвей –
Но Осень Любови быть может сильнее,
Чем то, что весною поёт Соловей.
Любовь – двух пар мосфильмовских сердец –
Старый киноцеллулоид – «Сердцах четырёх»
Не Голливуд – а в нём – мосфильмовские звёзды –
В 1941-ом – фильм-комедия пришла врасплох!
Жизнь потекла по весенним законам,
С проснувшейся птицей весной – соловьём!
Четыре Весны! И в фильме – четыре Любви!
Всё стало вокруг голубым и зелёным – споём!