– Почему бы и нет, – ответила она с лукавой улыбкой, приятно удивляя парня.
Дойдя до реки девушка беспардонно сбросила с себя платье, оставаясь в нижнем белье, что ее совершенно не смущало, и с громким смехом первая забежала в приятную воду. Ангел нырнул следом, накрыв ее волной брызг.
Они еще долго нежились в воде, девушка забыла о своей тоске и грусти, которые были ее вечными спутниками. Или это вода так на нее действовала, или присутствие Аменадиля, который все еще терпел ее колкие фразы в свою сторону и не самый простой характер.
Выйдя из воды, они решили размять свои крылья. Прикоснувшись к платиновому и золотому кулонам, ангелы взлетели.
Крылья Тарис были больше и мощнее, сказывался титул верховного серафима. Поэтому девушка без труда опередила архангела, теряясь в пучине кучевых облаков. Но и Аменадиль не просто так в свое время дорос до золотых крыльев. Его исключительный дар определения даже самых скрытных энергий помог ему без труда отыскать девушку в пушистых облаках. Подкравшись со спины, он обнял ее за талию, закружил в воздухе и больше никогда не отпускал.
Вскоре у них родился Серафаэль, а две тысячи лет спустя его брат Алекс. Темноволосый ангел с черными глазами и весьма непростой для светлого судьбой. Младший сын правительницы Небес, второй наследник и тот, чью девственную душу поглотила Тьма.
Долгие годы они с Серафаэлем были неразлучны. Мальчики вместе тренировались, летали, дурачились. Все делали вместе, пока неожиданно старшего из них не начали усиленно готовить к занятию престола. Серафаэль все реже проводил время с младшим братом и все чаще был постоянным гостем на советах, учился принимать верные решения, разрабатывать стратегию ведения боя.
А про Алекса будто все забыли, а он решил забыть про Свет в своей душе. Черствость и эгоизм стали неотъемлемой частью его характера, в груди образовался комок зависти, который рос с каждым новым восхвалением Серафаэля.
И тогда светлая душа окончательно сдалась, уступая место темноте. Белоснежные крылья потемнели, стали невыносимо тяжелыми. А родители заметили все слишком поздно, подобную Тьму, уже нельзя было рассеять даже самым ярким и сильным светом.
И Алекс пал, как пал когда-то Люцифер. Ему было четырнадцать, когда он сделал это, самолично взвалил на свои плечи тяжесть этого решения, и поклялся сам себе, что ничто не заставит его вернуться в Рай и молить о помощи и прощении.