Стражи молча ожидали возвращения серафима, чтобы задать тому пару (или пару десятков) интересующих их вопросов.
Вокруг Андроса клубился черный дым с еле тлеющими искрами. Демон своими глазами видел, как страдает от неслыханный мучений его дочь, и уже очень хотел отыграться за нее.
Стоило Серафаэлю показаться на пороге залы, как его затылок больно ударился о ближайшую стену, а голубые глаза могли разглядеть каждую морщинку на лице архидемона.
– Щенок! – усилил он давление на шею ангела. – Как у тебя смелости хватило, сделать это с моей дочерью? Что было в твоей пустой голове, раз ты решил, что имеешь право прикасаться к ней?
Мужчина буквально рычал, изрыгая языки пламени, а Серафаэль молча терпел и его слова, и все действия, хотя затылок уже не просто ныл, а беспощадно пульсировал, который раз сталкиваясь со стеной.
– Оставь его! Твоя дочь знала на что шла, хочешь кого-то обвинять, не забудь в этот список включить и ее имя, – после очередной встряски серафима, среагировала Тарис, наливая себе чай. – Как я понимаю, кандидатура Леи уже давно отметена в сторону, раз ты успел заиметь ребенка? – обратилась она к Серафаэлю.
Бывшая глава Рая говорила до абсурда спокойно, будто не ее сына сейчас собирается разорвать на куски архидемон.
Правитель Небес невольно сглотнул сгустки слюны, когда Андрос все-таки отошел от него, позволяя сделать пару вздохов, и легко кивнул, глядя на мать.
– Замечательно, – прыснул Аменадиль, сжимая в руках чашку, которую подала ему жена.
Но тут до всех медленно, но верно начало доходить. Ребенок. У Элен и Серафаэля.
– Это немыслимо, это просто не может быть ребенок, – старалась говорить жестко Таира, но все же уверенности в собственных словах у нее не было. – Не может.
– А как ты хотела?! – вновь завелся Андрос. – Когда какой-то поганец суеет в твою дочь…Да, случается такое.
Таира смерила мужа недовольным взглядом, явно прося его подбирать слова и сбавить обороты.
– Я в курсе, как это работает, дорогой, у меня двое детей, – прошипела она.
Тарис хмыкнула, отхлебывая ароматного чая, перебирая мыслями в голове.
– Как выяснилось, может, – ответила она Таире. – Других идей, почему это темная и светлая магия решили обнять живот твоей дочери, у меня просто нет.
В наступившей тишине явно слышалось напряженное дыхание присутствующих и тикание больших часов. Серафаэль оглядывал стражей, явно не представляя до этого, что их ужин закончится именно так. Потасовка? Да. Объявление очередной войны? И то было более реальным.