Я шел домой совершенно подавленный. Дверь открыла Бахар. Она долго и испытующе вглядывалась в мое лицо, будто пыталась прочитать мое душевное состояние. Затем без слов подбежала к буфету, налила рюмку коньяка, и я торопливо осушил ее. Бахар с беспокойством следила, как я дрожащей рукой поставил рюмку (ни разу в жизни я не чувствовал себя таким беспомощным, таким обессиленным). Потом она тихо подсела ко мне и стала молча ждать, украдкой бросая на меня тревожные взгляды, словно я внезапно заболел. Наконец она спросила:
– Ты любишь меня?
– Очень люблю, – тихо ответил я, стараясь улыбнуться.
– Ты на себя не похож после разговора с отцом. Скажи правду, он против нашего союза?
– Нет…
– А что тогда с тобой такое? Просто я бы не хотела, чтобы ты женился на мне из жалости. Если ты делаешь это против воли своего отца, а еще хуже – против своей воли, из чувства долга передо мной, – лучше я останусь одна.
– Ты не должна так думать. У нас с тобой все хорошо.
– Я с утра об этом думаю, как ты уехал. Когда я забеременела, мы оба были счастливы, и я растерялась, не смогла трезво оценить все. Я не хочу причинять тебе боль и сама очень хорошо знаю, что не принадлежу к тому кругу девушек, из которого ты должен выбрать себе жену… – ее голос задрожал. – Я хочу знать, ты действительно любишь меня? Только скажи правду, любую. Мне так будет легче.
На секунду я задумался, и мое сердце сжалось от боли. Вспомнил сегодняшний неприятный разговор с отцом. Вот сейчас Бахар предложила мне свободу от нее, у меня была возможность отказаться от брака.
Я посмотрел на нее и увидел в ее глазах невероятное беспокойство.
– Не терзай себя, – лихорадочно выдавил я. – Можешь быть уверена, что я тебя люблю и свое решение принял с трезвой головой, я люблю тебя!
Бахар глубоко вздохнула, по ее щекам потекли слезы.
– Я бы не смогла пережить разлуки с тобой и решила, что если ты отнимешь у меня право любить тебя, то лучше мне покончить с собой.
– Я стану самым лучшим мужем! – сказав это, я обнял ее и тут же успокоился, будто в мое бушующее море вылили тонну кипящего масла…
После сильных потрясений сон глубок и крепок. Только когда я проснулся следующим утром, мне стало ясно, до какой степени вчера я был оглушен разговором с отцом. Я словно вынырнул из каких-то бездонных глубин и тут же легко вернулся в привычную мне жизнь с дорогими моему сердцу людьми…