Она вздохнула и, как ни в чём не бывало, продолжила:
– Горшок под кроватью, выносить будешь сама. Едим мы на кухне…
– Когда?
– Когда повезёт. Сейчас пойдём туда, рыжей Мерте наверняка нужна помощь в готовке, может даже позволит чего-нибудь откусить…
На лестнице мы наткнулись на Мамашу, которая вела какого-то бородатого мужика в длинном плаще.
– Вот, вельможный бан, взгляните! – заворковала Мамаша, увидев нас. – Таких девочек вы не найдёте даже в Стренте!
– Я выбираю рыжую! – отозвался клиент. Судя по голосу, он был изрядно пьян.
– Она у нас недавно, вельможный бан, – ответила Мамаша, с некоторым смущением. – У нас есть более умелые и опытные. Вы уверены, что она вам понравится?
– Да!
У меня внутри всё похолодело.
– Что ж, пусть она обрадует вас! – воскликнула Мамаша. – Маржи, готовься!
Тара схватила меня за руку и потащила обратно в комнату. Закрыв дверь, она толкнула меня на кровать, словно сама была клиентом, и приказала:
– Раздевайся! – после чего исчезла за дверью.
Я дрожащими руками принялась стаскивать с себя одежду, путаясь в завязках, и услышала, как вновь хлопнула дверь. Клиент, уже без плаща, висевшего теперь на руке, вошёл и опустился на кровать рядом со мной. Грубо сдёрнул с меня платье и начал торопливо раздеваться сам. Затем сально улыбнулся и проговорил что-то хриплым голосом, но я от ужаса уже ничего не соображала и не понимала. Клиент, видимо заметив это, взял меня за бёдра своими мозолистыми, жёсткими руками (я взвизгнула), резко перевернул на живот и навалился сверху, дыша в ухо перегаром. Моя промежность и всё нутро отозвались резкой болью, и я взвыла. Мужчина принялся мять меня, словно тесто, одновременно беспощадно долбя своим членом моё нутро. Я зарылась лицом в подушку, заливая её слезами, в тщетной попытке хоть как-то защититься от этого кошмара. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он с гортанным рычанием кончил, обрызгав меня, и, тяжело дыша, отстранился. Я уже не слышала, как он одевался, как вышел в коридор – вообще ничего не слышала и не чувствовала.
На моё плечо легла рука. Кто-то с трудом перевернул меня на спину. Я не пошевелилась, безразлично глядя в потолок. Приоткрытых губ коснулось что-то деревянное, в нос ударил мерзкий запах какого-то крепкого пойла. Горькая жидкость обожгла язык и горло. Я закашлялась и, скосив глаза, увидела, как Мамаша держит у моего рта маленький глиняный кувшинчик.