Офицер, высокий стройный кубинец с лысым черепом и ясными голубыми глазами, протестировал мое знание испанского, бегло обсудив мою биографию и историю попадания в тюрьму. История произвела впечатление, а еще большее – пересчет наличных денег, оказавшихся у меня на руках. Сумма была действительно впечатляющей, в Штатах с таким объемом наличности в кармане никто по улицам не ходит… Я, правда, и не рассчитывала, что этот рулон стодолларовых купюр кто-то будет пересчитывать несколько раз, а планировала сразу после приземления заплатить ими за жилье, новые колеса для машины и прочее. Впечатленная тем, что нашелся человек, готовый разговаривать, я задала самые насущные вопросы: когда можно будет позвонить и уведомить близких, и что будет со мной дальше?
Кубинец ответил, что я прибыла для удержания в специальном заведении, в котором я считаюсь так и не перешедшей границу США, на меня заведено административное дело, и меня могут отпустить ожидать результата по нему по другую сторону забора. Это была неправда, мягко говоря, но на тот момент она меня поддержала и помогла увидеть свет в конце тоннеля – пусть и ложные болотные огоньки вместо нормального света. Далее он сказал, что мне положен один телефонный звонок, если я помню наизусть хотя бы один номер телефона своих близких, но это можно будет сделать, только когда я буду зачислена в центр удержания. Для зачисления же надо пройти беглый медицинский осмотр и главное, сделать флюорографию, для выявления туберкулеза. Лекарства свои я использовать не могу, что бы там ни происходило с моей ногой или прочими частями тела, потому что лекарства эти неизвестные, среди них могут оказаться наркотики, или я могу принять их в неоправданной дозе в попытке отравиться, да и просто НЕПОЛОЖЕНО. Что я могу – могу пожаловаться медсестре, она, возможно, примет какие-то меры.
Затем он распорядился оставить меня в той самой, теплой комнате с корзинами использованных вещей, где я из одной корзины выудила какое-то подобие телогрейки и частично завернулась в нее, в надежде, что мое самоуправство не заметят, по крайней мере сразу. Стало совсем уютно, и я почти согрелась, но вдруг услышала, как меня спрашивает спустившаяся в приемку медсестра. Молниеносно затолкала телогрейку обратно в корзину, пока не отобрали.