Марта кивнула. Дед принимал непосредственное участие в тех событиях.
– Вы не ответили на вопрос, чего же хотите от меня? – спросила она.
Савушкин почесал свои морщины, смерил собеседницу взглядом печальных глаз и пояснил причину своей озабоченности:
– Из Москвы с плановой проверкой прилетел полковник Полетаев. Кое-кто ему уже доложил о ситуации, чтобы выслужатся и меня подсидеть. Столичный гость рвёт и мечет, что мы тут ничего про Первоуральское Хранилище не знаем. А кто про это знал, кроме товарища подполковника? – он едва кивнул в сторону фотографии покойного. – Кроме вас, Марта Максимовна, некому московскому гостю объяснить, что происходит. Дело-то серьезное. За сто лет существования Хранилища, город Первоуральск разросся. Полетаев и наши коллеги из аналитического боятся, что грядёт большое землетрясение. Я до этого почему-то думал, что у нас здесь горы настолько старые, что ничего опасного в плане сейсмической активности быть не может.
Марта невесело усмехнулась.
– На Урале возможны землетрясения в семь и даже восемь баллов, только за последние триста лет подобных не было.
Савушкин пригладил волосы, поправил галстук и добавил, кивнув в сторону отложенной книги:
– Да я уже почитал кое-что на эту тему в книге вашего деда. Даже не знал, что в четырнадцатом году двадцатого века недалеко от Первоуральска, в Билимбае, зафиксировали землетрясение магнитудой2 в шесть с половиной баллов. Оно и было спровоцировано той золотоносной тварью… как его… магбиомином.
Марта слышала от деда эту историю во всех подробностях, поэтому уточнила:
– В Билимбае не произошло никаких разрушений, так как дома строили из деревянных срубов, а они – сейсмоустойчивы. Только уральские чародеи всё равно тогда испугались. Они решили, что разрушений может быть больше, если Золотого Полоза не остановить. Тогда его уничтожили, а что осталось – в Хранилище оставили на сто лет, чтобы потомки с умом этим распорядились.
– Марта Максимовна… Век уже прошёл… Первоуральск разросся. Там, где глухие леса стояли, теперь – многоэтажки. Я так скажу: современные высотки ставят с учетом возможной сейсмоактивности. Только то, что от советской эпохи осталось, не переживёт, если его тряхнёт семибалльным или восьмибалльным землетрясением. Будут жертвы.
Золотаева не перебивала. Она забралась с ногами на диван, тоскливо глядя на фотографию деда на стене. Савушкин посмотрел на неё. По-человечески ему было жаль Марту, но выбора у него не было. В деле с магбиоминами заменить её ни один человек не мог.