Все устали уже ближе к ночи, Саша вызвал для жены такси, а сам остался у любовницы. Небольшой зал хрущевской двушки был гостевой комнатой, где и обитали многочисленные друзья этой удивительной пары. Слава тоже решил остаться, а мне вообще никуда не нужно было ехать, так как я в то время жила у Ксении, своей подруги.
Когда наконец-то все уснули, я вышла на лоджию – последние полтора месяца только ночью могла подумать о том, как мне жить дальше. Я люблю ночь. Стихает шум большого города, небо укрывается покрывалом темноты, и звезды подсказывают путь одинокой душе. В ночи можно раствориться, исчезнуть, спрятаться от чужих глаз. Ночью можно плакать, и спасительная темнота сохранит мои тайны.
Не заметила, как и когда подошел Слава, не успела вытереть слезы, не смогла приглушить рыдания…
– Люба? – сказал он и положил мне руку на плечо.
Я повернулась к нему, и он тепло посмотрел в мои заплаканные темно-карие глаза, словно увидел и почувствовал боль в моей душе.
– Ксюша и Саша рассказали про Алексея. Понимаю, как тебе сейчас тяжело.
– Да, мы очень любили друг друга, и все два года нашей совместной жизни, каждое утро я просыпалась счастливой. Я думала, что наше счастье будет вечным, и я до сих пор не могу поверить в произошедшее. Иногда мне кажется, что все это страшный сон и, когда я проснусь, мы снова будем вместе, – уже не пытаясь сдерживать слезы, прорыдала я.
– Расскажешь потом, если захочешь, – тихо произнес он.
Его голос был настолько проникновенным, мягким, завораживающим, голубые глаза смотрели с таким пониманием и сочувствием, казалось, что это самый душевный мужчина на свете. От него пахло дорогим табаком, спокойствием и надеждой на утешение моей израненной души.
– Люба, а ты не хочешь вернуться домой, к родителям? Может, поддержка семьи поможет быстрее вернуться к жизни? – спросил Слава, меняя тему.
– К родителям? Ага, особенно к маме, – с горечью ответила я, и слезы моментально высохли у меня на глазах.
Мы удобно устроились в креслах, поставленных на большой лоджии, и еще долго сидели, окутанные теплотой ночи.
– Помню, как мама рыдала, встретив меня с чемоданами на пороге: «Ой, горе-то какое! Какое горе!» – продолжила я, немного успокоившись.
Наплакавшись, мама неожиданно произнесла: «Ну зачем ты уволилась с работы, когда переехала жить к Леше? Ты хоть понимаешь, какую ошибку совершила?! Я тебе говорила, что нужно было продолжать работать медсестрой и учиться в институте. А теперь ты осталась без работы и без денег. И без жилья! Общежития в институте ведь у вас нет? Где ты теперь будешь жить? Ты, конечно, можешь пока жить у нас, но тебе все равно нужно строить свою жизнь».