– Помочь вам переодеться? – более глупый вопрос, наверное, невозможно было придумать, капитан уже приготовился к гневной отповеди.
Но она зарыдала. Беззвучно и очень трогательно. Как вулкан, который спал много лет и вдруг ожил, накрывая лавой всё живое вокруг. Дмитрий подвинул поближе свободный табурет и усевшись рядом, обнял за плечи. Бурные всхлипы прекратились довольно быстро. И тут вдову прорвало.
– Я не знаю, как теперь жить! – У Дмитрия возникло чувство, что говорит она сама себе. – Макаша заботился обо мне, оберегал. Продал дом в городе, чтобы начать строить лагерь. Хватило только на домик… да вон, на палатки для гостей. Лагерь ведь этот – одно название, прибыли от него никакой. Блажь, да и только. Он всё построил сам. Рукастый… был. Приезжали в основном местные. Макашины песни послушать, да моих пирогов поесть. Теперь-то как, без мужа… Лагерь одной не потянуть. Детей у нас так и не получилось. А свекровь меня ненавидит.
Дмитрий уже приметил гитару на стене. Сумбурная речь, вначале воспринималась как крик души. Вскоре понял, что ей просто настало время выговориться. Возможно, не подвернись он, она бы сейчас сидела и говорила сама с собой. Удивительно, но это его не напугало. Однако в процессе нескончаемого монолога создавалось ощущение, что она не за мужа убивается, а больше себя жалеет.
Есения сидела на кровати, свет от подгрызенной с одного бока луны пробивался сквозь тюль. Сердце отстукивало не хуже чёткого метронома, горло сдавило. Покойный явился во сне. Привиделось, что рассматривала рваное тело в траве, а он резво дёрнул рукой. Она закричала и проснулась. Только кошмаров сейчас и не хватало. Для полного спектра эмоций.
Сон прошел, страх остался. Есения перебралась на диван с любимой Кулинарной книгой в кожаном переплете. Подарок мужа на тридцатилетие. Девять лет назад. Листая рецепты, обычно успокаивалась. Но не сегодня. Сон не желал испаряться. Она не слишком верила в приметы и присматривалась к знакам Вселенной. Но и не отрицала с пеной у рта существование чего-то неуловимого, обычному сознанию неподвластного.
Каждый день названивала в отдел. В четверг, наконец-то, ответили, что тело можно захоронить. Вспомнилось, как смешной остроносый худенький капитан с большими глазами цвета мутного аквамарина приехал с утра в четверг лично сообщить ей, что смерть Макара Раневского идентифицировали как несчастный случай. В схватке с хищником победил сильнейший.