– Алё, Викентий, а можно Вас, пожалуйста, не подойдете?! – кликнула одна из горничных от парадного порога. – Тут пришли какие-то и Вас, кажись, спрашивают.
Управдом обернулся на зов и тоже заметил трех завидных девиц, независимо околачивающих каблуками коврик у входной двери.
– Доброго дня, уважаемые дамы, – категорически приветствовал оных юных девиц, пробираясь к ним ближе, Викентий, – Чем обязаны приятному визиту в дом Бруздалова?
– Ой, да шуршали рядом, ну и ломанулись на работу устроиться, если чё, – дружно хихикнули девицы, – по объявлению.
– Так-так, – пытливо воззрился Викентий, – а что это за объявление, мне интересно, и где оно такое размещалось, чтоб вам заметно было?
– Здрасьте Вам, так-так! А ничего что по телику начальник Ваш трещал на весь район, что гостишку поднимает?
– Гостиницу не отрицаю. Хорошо, можете оставить свои резюме, мы с вами свяжемся.
– Ой, да какие там сразу ме, тоже скажете! Нет, Вы только гляньте, где такое ваще бывает?! – и девицы демонстративно выставили по длинной стройной ножке каждая из-под своей полы богатых шелковых манто.
– Понял вас, так что резюме не дожидаемся, а в каком качестве думали потрудиться по опыту работы, если не большой секрет?
– Ой, да администраторшами, ясен пень, не горничными же! Как раз через два дня на третий и всем удобно будет. Это возможно?
– Может быть, может быть, не я тут один решаю, – попробовал еще раз с трудом отвязаться Викентий, – зайдите на недельке, а мы пока подумаем.
– Ой, да что блин за понты себе дешевые, мужчина! Какой-то Вы нерешительный, а навскидку показались таким интересным, надежным, и Вас кажется Викентием звать, да?
– Викентием, правильно угадали, а вас?
– А мы будем Маша, Даша и Глаша, это если не по випасу только. Так что мы очень на Вас рассчитываем, прикиньте Викентий! Чау-мяу по какау!
И девицы взмахнули с разворота шелками своих манто, обдав напоследок трепетные ноздри оторопевшего управдома пряными ароматами и так впечатляюще удалились.
– Ой, да ну и денек выдался, а то ли еще будет, – пробормотал сам себе Викентий, и живо метнулся обратно вглубь дома вдогонку заново попавшемуся там олуху, – ты что это, Вованя, творишь, уважаемый? И где только твои глаза от нормальной мордахи потерялись? Дома, когда не умывался? Почему это не умывался? Ой, да потому что стыд и срам неумытым-то, стыд и срам!