Андрей Палыч, отличный игрок в преферанс, просчитался и за ставку на проигравшего фаворита рухнул примерно ко мне. К препаратору Руси, к двужильной ездовой собаке скромного научного прогресса. К ученому, сидящему внизу и в значительные фигуры не метящему.
Сочувствие вам, Андрей Палыч, в аппаратных схватках не всем дано преуспеть…
Презрения он не заслуживает. Тема половецких набегов с высочайшим профессионализмом им разрабатывалась, оторваться от его трудов я не мог.
В политике он пролетел.
Ничего, вернется к половцам, они же никому не нужны – бери да и дальше копай, особенности личности хана Искала выкапывай.
ГРЕЙСЯ взмахом топора.
Завтра сами мы дрова.
Покачиваемая ветром занавеска
действовала на Леонтия успокаивающе.
Клочок улицы появился,
пропал,
мужик в бабском платочке шагал
и не видно,
зубы, наверно, у него разболелись.
А меня миновало.
Просвет, затемнение, жизнь, кончина,
мы не вечны. Невзгоды не навсегда.
Это вселяет покой.
Тени ходят по кронам деревьев. Какая мистика – рабочие по крыше перемещаются, снова долбить начнут.
Ба-ба-бам!
Ремонт.
Доброе утро, суббота, без питающей стойкость натуги не выдержу я тебя.
УЯСНЯЯ, я расту.
Кучу денег загребу.
«Мы зависим от небес.
Сгинь, пришедший сверху бес!».
«Небеса полны угрозы.
Град, не тронь мои обозы!».
Незатейливые заклинания,
Леонтий уже убедился,
народу нравятся.
Заумь ни к чему,
непониманием и сомнениями
задачу колдуну осложняет.
Подпирая ладонью щеку, я думал о судьбе Аскольда и Дира. О многом думал, о зарплате в том числе.
С вычетами крохи… под предводительством Аскольда и Дира мы пошли на Царьград.
Русь идет походом!
Профессор Чолышев восхищался, от бронхиальной астмы дух позавчера испустил…
Стадо жирафов меня умиляет. Гуляют, никого не убивают, краем глаза на телефон я кошусь.
Отличные жирафы… а они незадачливые деятели. Аскольд и Дир. Волны разметали их флот, новгородский князь Олег их зарезал… сегодня у нас четверг. Потерянным четвергом не назову, день довольно насыщенный.