Кто-то касался моей спины, кто-то сидел у самых ног, я помню, как сжалась в тот момент, когда чья-то рука скользнула вверх, под юбку. Я не видела, кто это был, потому что Франко всё ещё держал меня, всё ещё целовал меня. И мне не было противно от того, что я чувствовала вокруг запах пота, чего-то подгорелого, чего-то гнилого. Мне не было противно от того, что руки у него были грязные, щетина колола, и он больно кусал мои губы, словно пытался оторвать кожу. Нервный вздох, когда он отстранился, вновь заговорил, будто понимал, что я без ума от него и его голоса.
– Ты хотела начать жить. Хотела обрести себя так же, как обрёл я. И каждый из этих людей, – он возвёл руку, все подняли взгляды к его пальцам.– Каждый. Каждый готов помочь тебе, принять тебя такой, какая ты есть. Тебе не нужно будет меняться ради того, чтобы удовлетворить чьи-то ожидания. Тебе лишь нужно будет сбросить все те цепи, которые на тебя возвело общество.
– К чёрту общество! – крикнул кто-то из толпы и все засмеялись. Франко улыбнулся, я повторила за ним.
– Ты согласна, – он встал на колено. Всё это мне напоминало грязный, своеобразный спектакль, – стать частью нашей семьи? Ты согласна, – он взял меня за руки, я дрожала. Когда вспоминаю сейчас, становится стыдно от того, что меня смогли обдурить всего парой брошенных фраз и парой коротких поцелуев, – стать частью меня, Малена? – он ждал ответа. Все ждали ответа. Молчали. Словно волновались, словно хотели, чтобы я осталась, хотя они видели меня пару минут.
– Да.
Я ответила и все запрыгали, какая-то девчонка схватила меня и закружила на месте. Мы смеялись, кружились, огонь мелькал перед глазами. На деревянном столике лежала длинная картонка, на которой были куски обжаренного мяса и порезанная огромными кусками картошка. Всё казалось весёлым, не тем, что нужно воспринимать всерьёз или волноваться. Хотелось бы написать, что я была одной из тех, кто что-то заподозрил или не повёлся на данную фальшь, но я не была. Я лишь хотела слышать то, что он говорит, эти заветные для меня слова и фразы, желанные до такой степени, что они затуманили мою голову.
В ту ночь все были не в себе, и я не могла понять почему. У них не было алкоголя, алкоголь стоил денег, но люди вокруг продолжали смеяться, танцевать, несколько человек громко пели и хлопали в ладоши. Франко отвёл меня в один из трейлеров. Света там не было, стояли лишь свечи. Потом я узнала, что они всегда используют свечи, когда темнеет. На полу лежал твёрдый матрас, много старых одеял, которые они вытаскивали из мусорных контейнеров. Когда я села на них, то помню, что вспомнила о бабушке, о том, что она может заглянуть в мою комнату, почувствовать моё отсутствие. Без лишних слов Франко сел рядом и именно тогда произошёл мой первый раз. В старом трейлере, на грязных одеялах и в полутьме.