– Ты светишься, наверное, он действительно неплох. Я видела его раньше?
– Возможно, – сказала я, внезапно потухнув внутри.
– И ты познакомишь нас?
– Может когда-нибудь.
– Может когда-нибудь… – повторила она за мной. Я стала закрывать дверь.– Сколько ему лет? – если бы я только знала о том, что мой секрет больше не является секретом для неё, я бы созналась. Чтобы она не чувствовала себя человеком, которому я не доверяю.
– Разве так важен возраст?
Весь остаток ночи я не спала, всё надеялась, что тот ответ про возраст не показался ей подозрительным.
На календаре появилось много незачёркнутых дней. Однажды Франко бывал в моей квартире. Бабушка в тот вечер ушла на встречу со своими подругами, а может, это было очередное свидание с каким-нибудь молоденьким барменом. Франко вошёл через главную дверь. Я попросила его снять старые, грязные ботинки, чтобы он не оставил следов на блестящем от чистоты паркете. Я задёрнула все шторы, включила в гостиной свет, выставила на стол почти всё, что было в холодильнике. А холодильник у нас всегда стоял полный.
– Здесь очень светло, – подметил он и залез на диван.
Я сидела на ковре напротив него. Подогнув ноги под себя, смотрела, как он откусывал сочный персик. В проигрывателе звучала одна из бабушкиных пластинок. Небольшое шипение сопровождало мелодию.
– Тебе здесь не душно? – вдруг спросил он, отложил фрукт обратно в чашу и поднялся с места.– Потолки такие низкие, словно вот-вот упадут на голову. Я вижу, как на свету пролетает пыль. От стены до стены всего пара шагов. Это ли жизнь, Малена? – его тон не был осуждающим, он просто интересовался, словно для него эта закрытость была в диковинку.– А эта одежда? – он положил руки на мои плечи, и я оглядела себя. Свой ночной наряд. Свои длинные штаны с тугой резинкой на талии, свою майку на длинных, потрёпанных бретельках, которые постоянно врезались в руки во время сна, вечно сползали и натягивались, оставляя красные следы.– Разве тебе удобно? Разве твоё тело не заслужило лёгкости, не заслужило быть свободным? Без тесных тканей, без ограничивающих дыхание завязок.
– Наверное, но я не могу ходить так, как описываешь ты.
– Разве дом не должен быть домом? Местом, в котором ты можешь делать всё?
Та ночь была странной. Но моя ещё детская наивность не позволяла видеть дальше своего носа. Я не чувствовала подвоха, доверие возросло до предела. И меня совсем не смущало, что он несколько недель пытался пробраться в мой дом, под разными предлогами, предлагая разные вещи. Не смущало и то, с какими глазами он перешагнул порог. Любопытство, азарт. Словно выиграл в лотерею. А как он всматривался в книжные полки за затемнённым стеклом шкафа, на которых лежали разные бабушкины украшения. Дорогие и красивые. Я не замечала, что он совсем не смотрел на меня, пока я раздевалась, сидя на ковре с длинным ворсом. В это время он крутил в руках статуэтки, две из которых были из чистого золота.