Священник – тот, к кому приходят люди - страница 3

Шрифт
Интервал
Дом расширен и стеснён
Серым сумеречным часом.
Только нимбы у икон
Золотятся над левкасом.
Только пламя в камельке
Юрко скачет, словно белка,
В каждом малом угольке
Рассыпая искры мелко.
Что за окнами? Туман,
Стрёкот августа цикадный.
Разложи архив бумаг,
Правь рукою беспощадной.
Мни и комкай ночи, дни,
И бросай без страха в топку.
Пых, да пых – огни, огни.
Были – были, ну а толку?
Был ты, не был – кто прочтёт?
Только ветер над трубою.
И велик ли в том почёт —
Грезить участью другою?
Всё туманно вдалеке,
Славит истину, не брешет
Только этот в камельке
Огонёк, что душу тешит.

«Туман свивается над речкою…»

Туман свивается над речкою,
Где норов трав остёр и сыр.
Покрыт епитрахилью вечера
Закатный мир, остывший мир.
Полоска узкая на западе
Ещё горит над ивняком.
Вблизи рогоза в тёмной заводи
Шевелит рыба плавником.
А звёзды сыплют в небо искрами
Недосягаемую даль,
Как будто принимая исповедь
В апостольские невода,
Как будто обнимая ласкою,
Не укоряя, не журя
Давно невзрачную, не баскую
Больную душу сентября.
Листва бесшумно, редко падает
С ветвей ракит, с ветвей берёз.
Луна огнистою лампадою
Пророчит утренний мороз.
И будет путь подмёрзшей глиною
Туда, где теплит свой Престол
На взгорке церковка старинная
С давно обрушенным крестом.

«Люди кормятся не былиной…»

Люди кормятся не былиной,
А в пельменной или же в блинной.
Люди кормятся небылицей,
Искажающей дрожью лица.
Люди кормятся – да и ладно,
От Нью-Йорка до Таиланда.
Ведь у тела такая тема:
Восполняется пищей тело.
А душе не того ли надо,
Чтоб была она жизни рада —
Следующая страница