– Своего, – сказала Алла.
– Да. И не думают об этом. А потом получают много денег, и им кажется – хорошая работа, нравится!
Поставив вилкой в воздухе восклицательный знак, конструктор с удовольствием откинулся в кресле.
– Ты только пойми меня правильно, – продолжал он. – Вы же дорого обходитесь обществу. Я не про потраченные деньги на ваше образование. Я про то, сколько вы могли бы сделать со своими мозгами в науке. Дураки ведь в дворники после института не идут! А если всех вас собрать да посадить в какой-нибудь мозговой центр? А? Это же Японию обогнать можно и весь остальной Запад! И вообще, сейчас в цене мужик, имеющий в руках дело… Мужик с перспективой! Что ты делаешь в своих грузчиках? Стихи пишешь?
– Нет. Работаю.
– Зачем? – энергично спросил конструктор.
– Деньги зарабатываю.
Прокушев понимал, что конструктор говорит правильно, но от этого злился еще больше. Ему надоела лекция, да еще при женщинах.
– Много?
– Ну, вот ты на какие деньги здесь?
– На свои. Премию получили. Имеем право отдохнуть!
– А я поужинать зашел. Понимаешь, поужинать. Зачем мне твоя перспектива, если я уже сейчас могу ужинать вот здесь, в «Восходе».
– Да ты не злись. Я ж от чистого сердца!
– А по-моему, это скучно – каждый день ужинать в ресторане! – сказала Ирина.
– Я привык.
– К чему? – продолжала Ирина. – Чувствовать себя все время грузчиком? Знать, что ты «подай-принеси» и все время всем доказывать обратное?
Тут вдруг грянула музыка и конструктор закричал:
– Танцуем! Танцуем! Все танцуем!
Бородач утащил Ирину танцевать, а Прокушев спросил Аллу:
– Тебе до дому пяти рублей хватит?
Он положил на стол деньги за ужин и на такси Алле и быстро вышел из ресторана.
* * *
Прокушев достал квитанцию, посмотрел в нее, словно командир на карту местности, оглядел дома вокруг и сказал:
– Красавин Мэ Нэ. Проспект Ударников, дэ один, ка вэ восемь. Третий этаж:
– Где-то здесь, – сказал Сорокин. – Мы в прошлом месяце в этих домах пианино ворочали.
Квартиру Красавина нашли довольно быстро. Дверь открыл толстый мужчина в спортивном костюме и черных лаковых туфлях.
– Вы по вопросу переезда? – спросил он.
В прихожей было пусто и пыльно. Хотелось чихнуть.
– Вы извините, – говорил Красавин, провожая грузчиков в комнату, – жилище не имеет соответствующего вида. Но это временный вариант. А какой смысл что-то делать, когда все временно!