– Я увидела его, – рассказывает Анна Виноградова. – Он был высокий, рыжеватый и не совсем старый человек. Лет около 60. Призрак как—то так иронично посмеивался. Я сказала о том, что вижу его, Галине Хандуевне Дашеевой, народному поэту Бурятии, редактору газеты «Буряад унэн».
Галина Хандуевна подтвердила рассказ коллеги, хотя сама призрака не видела:
– Действительно, все так и было. Я сама из Закаменского района и знаю, что, по преданиям, Yндэр баабай так и выглядит. Таким его видит большинство других людей – ясновидцев, обладающих даром видения тонкого мира. Но это еще не все. Мы побрызгали водку Хозяину, а вот поделиться с ним закуской забыли. И представьте – уезжая, забыли сумку с едой! Хотя в группе было столько женщин! Тут—то мы и вспомнили Анино видение – его ироничную усмешку! Вот так подшутил! На обратном пути, конечно, мы забрали сумку, она стояла нетронутая. Кто же тронет чужое в святом месте? Но на этот раз мы не забыли угостить едой Yндэр Баабая.
Когда, изредка, Ундэр Баабай показывается людям, он предстаёт в облике высокого русского, рыжеволосого мужчины в казачьей форме, верхом на вороном коне или на тройке лошадей, а рядом жена—монголка. Это легенда объясняет тем, что духом местности стал обычный казак, которого вместе с женой убили в этом месте.
Историй, подобных Ундэр Баабаю много. В них эжином местности чаще всего становятся души людей, чья смерть или иное событие, связано с этим местом. Даже у Священного Байкала хозяйкой стала девочка Аба-хатан. «Байкал имеет личное божество, представляющее само олицетворенное озеро или море; такое указание подтверждается фактом, что ольхонские буряты приносят жертвы особой богине – хозяйке моря Аба-хатан, а также и некоторыми сведениями об особой богине дочери моря. Несмотря на своё имя „дочь моря“, однако, эта богиня земная, от неё зависят люди или, по крайней мере, женщины». [5]
Согласно буддийским канонам, сабдаками становятся не только, заслужившие того, умершие шаманы или обычные люди, но, и тенгрии из сферы богов или полубоги (демоны) асуры. Отдельной категорией враждебных человеку сабдаков считают голодных духов, на санскрите называемых preta – «ушедший» или бродящие неуспокоенные души. Фактически, это привязанные к месту призраки. Немаловажная деталь, сабдак у тибетцев описывается часто, как антропоморфный образ старухи.