Через несколько минут на руках у архитектора оказалось порядка десяти разных папок с соответствующими надписями каллиграфическим почерком.
«Все-таки любили в советское время правильно и красиво писать на документах!» – с уважением подумал молодой архитектор, разглядывая пожелтевшие от времени папки с красивыми надписями.
– Что Вас еще интересует? – сразу же задала следующий вопрос старушка. Немного подумав, Сергей окинул взглядом стопку папок на втором этаже стеллажа и выпалил: «Мне бы кого-нибудь из людей сейчас в помощники».
– Я знаю такого человека. Надеюсь, что он сейчас жив и здоров, потому что с момента нашей последней встречи прошло пятнадцать лет. Я дам Вам его адрес и номер домашнего телефона, – с улыбкой проговорила старушка, видимо вспоминая, что-то свое.
Поблагодарив старую хранительницу за помощь, Сергей быстрым шагом направился к выходу, неся в руках целое сокровище в виде старых пожелтевших папок, на которых была информация по всему заводу. Теперь его путь лежал к бывшему рабочему авиационного завода, Семену Ивановичу Торопову.
И тут ему улыбнулась удача. Остановившись у номера квартиры, который был в адресе, Сергей, мысленно перекрестившись на удачу, нажал на кнопку звонка еще прошлого века. За стеной сталинской квартиры раздались шаркающие шаги по коридору и старческий голос за дверью спросил: «Кто там? Что Вам нужно?»
Немного замявшись от вопроса старика, Сергей не придумал ничего другого, как сказать, что он пришел от Марьи Ивановны с хранилища отдела кадров на Лесной улице.
После этих слов деревянная дверь резко открылась. На пороге показался сухощавый старик в синих спортивных штанах с вытянутыми коленками и такой же синей олимпийке с надписью «Россия».
– Что с Марьей Ивановной, она жива? – быстро спросил старик дрожащим голосом.
Не ожидая от хозяина квартиры подобной реакции, архитектор быстро закивал головой, говоря таким образом, что старушка жива.
– Ну, Слава Богу! – перекрестившись по православному обычаю, сказал старик. Объяснив цель своего визита, Сергей был приглашен в квартиру.
Впереди у мужчин был долгий разговор за чашкой чая о заводе, об его большой и светлой любви к Марье Ивановне и людях, которые могли помочь в вопросе стройки.