И Денис думал:
– Только бы мама не выполнила свои угрозы и не ушла вместе с отцом туда к верхним людям и с кем же он теперь останется?
И, он прислонился к маме, и поглаживал её по её черным вьющимся волосам, и ей вдруг казалось, что это прикосновения её любимого мужа, и она склонила свою голову не в силах уж и плакать, а только прислушивалась к тем его ласковым успокаивающим, и поддерживающим её ритмичным, как и биение её встревоженного сердца, поглаживаниям, которые без слов её теперь успокаивали, и она ясно осознавала, что ей надо жить именно для этого теплого маленького комочка, надо ей жить для её родного сына, чтобы взрастить такого же любящего и сильного парня.
___
В их просторном деревянном рубленном из бруса доме собрались все Ветвейваямские соплеменники даже из юрт разбросанных вдоль берега и на десять, а то и все тридцать километров, чуть ли не с Вывенки и с Хаилино, где было чуть не по пол села их кровных родственников. Пришедшие же матушки те суетились у очага на кухне и, готовили поминальную их всегдашнюю из привезенного оленя еду шурпу. А мужчины расположились на полу в соседней комнате, где и тело отца на августовских оленьих шкурах положили, и где разложили имеющиеся в доме давно игры, и конечно же сильно потертые и засаленные от рук карты, и, разговаривая между собой играли в карты в простого подкидного «дурачка», передавая колоду из рук в руки не громко разговаривая. Теперь как бы и их друг играл вместе с ними… Другие же просто сидели на полу и попыхивали своими дымящимися трубками, набитыми дешевым табаком, высыпанным из сигарет «Прима», из подо лба посматривая на увлеченных игроков, и вместе с ними внимательно считая, кто сколько раз выиграл…
___
На следующий день с утра, подъехали соседские широкие и длинные нарты, и тело отца уже в новой, за ночь сшитой мамушками новой кухлянке погрузили на них, которую трудолюбивые мамушки буквально за эту ночь и сшили из двух оленьих шкур, которые давно были развешаны на вертикально стоящих у дома собранном самим отцом еще прошлым летом плавнике. Они даже успели разукрасить её своим разноцветным бисером, вкладывая в чередующийся геометрический рисунок и его динамичную графику особые, только им ведомые завитки, которые символизировали земную жизнь человека и долгий путь пройденный им здешними извилистыми и длинными тропами.