Здесь он хотел, конечно, дописать одну язвительность, мол, не был бы жив, то не ответил бы на этот твой глюпий вопрос, и как-то совсем неумно о таком спрашивать и ожидать положительного ответа в виде письменного ответа, когда только ответная тишина будет удостоверять твою смерть, но им посчиталось, что вот такой короткий ответ сейчас будет в самый раз и он так сообразил ответить. И теперь мяч на стороне незримого собеседника Константина, который Константином в данный момент определяется его скоростью соображения на ответ. Вот отчего Константин так внимательно смотрит на диалоговое окно, следя за набиванием на ней текста ответчиком.
И вот такая фишка этой диалоговой программы позволяет собеседнику сделать некоторые аналитические выводы насчёт умственного потенциала своего собеседника, его настроя на общение и внутреннего состояния, которое раз за разом прорывается, когда он делает ошибки и исправления в своём написании текста сообщения. А если собеседник ещё с этим делом не поторапливается, а чуть ли не тормозит, пытаясь подобрать наиболее удачные и грамотные словосочетания, то тогда кто из нас больше волнуется и переживает?
И так как ответ Константину был быстро отбит клавишами того ноутбука, которым пользовался оппонент Константина, то он, всего вероятней, заранее заготовил этот текст разговора с Константином. Где именно Константину, находящемуся не в столь выгодном положении, – он вынужден реагировать на предложения и вопросы своего тайного собеседника, – приходиться быстрей соображать над своим ответом, чтобы не выдать свою взволнованность и растерянность перед своим собеседником. Кто на всё это рассчитывает, со своей стороны ведя пристальное наблюдение за ходом мысли Константина, ошибочно или безошибочно отбивающего свой ответ, и он поди что и сам большой психолог и специалист по расшифровке портрета человека по его письму.
– Тогда ты, можно сказать, что для меня воскрес. Ведь ты для меня когда-то умер, и я тебя тогда вместе со своим прошлым похоронил. – Отбивается вот такой текст на диалоговом окне. – На что Константин смотрит со странным упорством не полного осознания и понимания того, что его собеседник этим хотел сказать и кто он собственно такой. О чём сейчас спросить так и напрашивается и это было бы самым разумным решением. Но только не для Константина, взвинченного вот таким подходом к разговору человека на той стороне диалогового окна. Он, тот тип, спрятавшийся за этим диалоговым окном, значит, в курсе с кем сейчас разговаривает, в отличие от него, и при этом по причине своего подлого и малоинтеллигентного воспитания не удосуживается представиться перед ним, ставя таким образом его в неловкое и трагикомичное положение. Он ведь не знает, как к этому мудиле обращаться, на ты или на вы. А это с подвигает его на перекосы и перегибы уже собственного воспитания. Ведь он запросто может выказать незаслуженное уважение тому, кто этого нисколько не заслуживает, обратившись на вы, и наоборот, тыкнув тому, кому отродясь не тыкали из-за его высокого, ваше превосходительство положения. И тогда не только конфуза, но и другого рода аперитива не избежать.