Сзади раздался сигнал от водителя, и я резко нажал на педаль тормоза.
«Да еду, еду» – сказал я сквозь зубы и, немного приподнявшись на сиденье, посмотрел вперёд, пытаясь найти конец этой бесконечной пробки.
«Меня уволят…» – тихо и обречённо сказал я.
Не то, чтобы я сильно держусь за нынешнее место работы, но 4 раз за год брать свою милую коробочку с личными вещами и идти на выход уже слишком…
А затем снова по кругу. Сайт с работой, отправка резюме, собеседование, отрепетированная речь (коммуникабельный там… эм… целеустремлённый) и слова от нового начальника:
– Минуточку внимания, познакомьтесь. Это Андрей, ваш новый коллега.
– Привет, Андрей, – раздаётся унылый хор голосов моих коллег.
Милое похлопывание по плечу и напутствия из разряда: «У тебя всё получится! Или, если что-то будет "не понятно", заходи ко мне в кабинет».
Мне вот что "не понятно" – почему в свои 29 лет я плыву по течению речки-вонючки и ненавижу своё старое, нынешнее и, заранее, уже будущее место работы? Но на этот вопрос ни один из начальников не смог бы ответить.
Вытащив из подстаканника газировку и проглотив комок горечи и сладковатую жижу, на мгновение полегчало.
Нажав пальцем на кнопку магнитолы, я включил свою любимую радиоволну и, слегка расслабившись, услышал уже знакомый мне голос:
«Сегодня особенный день для жителей столицы! День мёртвых. Данный праздник принято отмечать 1 ноября в Мексике и некоторых других стран Латинской Америки»
Однако у нас этот праздник не пользуется популярностью, хотя и в Москве, и в Мексике люди умирают… Но не будем о грустном! Температура на улице 10 градусов, пробки 8 баллов.
Внезапно звук из динамиков исказился и помехи радио заполнили громким гулом салон моей потрёпанной иномарки.
«… помните… (ПИСК) … воспоминания… (писк)»
Испугавшись и прижав одно ухо к плечу, я резко выключил магнитолу.
Расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, я приоткрыл окно, впустив свежий морозный воздух.
«Чёртова машина! Вечно что-то ломается!»
Потянувшись к бардачку, я наощупь нашёл мятую пачку и, вытянув одними пальцами сигарету, прикурил, глубоко затянувшись.
Это не был голос диктора, это вообще сложно было назвать голосом. Словно кто-то прожёвывал слова и выплёвывал, растягивая каждый звук.
Докурив и подняв окно, я почти пропустил свой поворот и, неловко перестраиваясь через три ряда под звуки сигналов, в последний момент съехал с магистрали.